JК
Пастыри. Черные бабочки :: Волков Сергей Юрьевич
Страница: 362 из 388Мы готовы. Уходите. Сейчас тут станет слишком жарко...
– «Уходите» – и все?! – тонким от обиды голосом спросил Митя.
– Все, – твердо ответила ему темнота...
...В багряном пламени факелов бывшая станция метро «Имени 25-летия Октября» казалась ожившей картиной какого-нибудь позднесредневекового живописца, изображавшей ад.
Полу– и совершенно голые тела, сплетенные в самых бесстыдных позах. Лихорадочно блестящие глаза, темные пятна разбросанной всюду одежды. Шевелящаяся людская масса, в которой осталось слишком мало человеческого.
И величественно нависающие сверху полукружья облицованных красным гранитом арок, пыльная бронза люстр, высокие мозаичные своды теряющегося во мраке потолка...
Ревела и стонала музыка, и ей вторили сотни голосов. Сладострастные вопли изредка прорезали общую какофонию, точно молнии – густые тяжелые тучи.
А над всем этим рукотворным безумием парили хлопьями сажи тысячи черных бабочек, выпущенных Темным Мастером из зеркального шара.
Трояндичи поднялись по короткой лесенке на платформу станции. Брезгливо переступая через распростертые, дергающиеся и сотрясаемые пароксизмом животной страсти нагие тела, они двинулись к возвышению, на котором застыл черный силуэт их бывшего хозяина.
Музыка взвизгнула – и оборвалась. Совокупляющиеся глумы замерли. Затихшую станцию наполняли лишь звуки дыхания сотен людей и нежный шорох множества бархатных черных крылышек.
– «Уходите» – и все?! – тонким от обиды голосом спросил Митя.
– Все, – твердо ответила ему темнота...
...В багряном пламени факелов бывшая станция метро «Имени 25-летия Октября» казалась ожившей картиной какого-нибудь позднесредневекового живописца, изображавшей ад.
Полу– и совершенно голые тела, сплетенные в самых бесстыдных позах. Лихорадочно блестящие глаза, темные пятна разбросанной всюду одежды. Шевелящаяся людская масса, в которой осталось слишком мало человеческого.
И величественно нависающие сверху полукружья облицованных красным гранитом арок, пыльная бронза люстр, высокие мозаичные своды теряющегося во мраке потолка...
Ревела и стонала музыка, и ей вторили сотни голосов. Сладострастные вопли изредка прорезали общую какофонию, точно молнии – густые тяжелые тучи.
А над всем этим рукотворным безумием парили хлопьями сажи тысячи черных бабочек, выпущенных Темным Мастером из зеркального шара.
Трояндичи поднялись по короткой лесенке на платформу станции. Брезгливо переступая через распростертые, дергающиеся и сотрясаемые пароксизмом животной страсти нагие тела, они двинулись к возвышению, на котором застыл черный силуэт их бывшего хозяина.
Музыка взвизгнула – и оборвалась. Совокупляющиеся глумы замерли. Затихшую станцию наполняли лишь звуки дыхания сотен людей и нежный шорох множества бархатных черных крылышек.