Пастыри. Четвертый поход   ::   Волков Сергей Юрьевич

Там-то и выяснилось, что у Абая есть жена, трое детей, куча родственников, и все они смотрели на Риту горящими от праведного гнева глазами: «Это он для этой вот сучки старался!»

Она вернулась домой, и тут следом за одной бедой пришла другая – умерла бабушка. На ее похороны и памятник ушли все семейные сбережения.

Бабушка всю жизнь верила в Бога и в коммунизм. Когда она умерла, Рита поняла, что это была просто обычная женская вера в силу. Но сперва Господь отвратился от людей, а потом и коммунисты забыли о них. Силы не стало – не стало и бабушки.

В ту пору часто снился Рите один и тот же сон: как будто бредет она по колено в снегу через какое-то поле, вокруг метель, снег слепит глаза, и вдруг она замечает сквозь вьюжную пелену огромную старую иву возле невысокой горки. Снег у корней ивы сам собой расползается, и из темной дыры на нее глядит нечто, чему нет названия...

Несмотря на то что ничего доброго и светлого в этом странном сне не было, каждый раз, увидев его, просыпалась Рита в хорошем настроении.

Куда чаще, правда, снились ей другие сны, жуткие, пугающие. Обычно Рита видела, как бредет по мрачным подземным коридорам, силясь разглядеть в кромешной тьме хоть искорку света. Босые ноги ее шлепают по холодной застоявшейся воде, ладони скользят по влажному липкому камню стен.

Беспросветная мгла. Бесконечность. Выхода нет, и обратной дороги нет тоже. А тяжелые своды – все ниже...