JК
Пастыри. Четвертый поход :: Волков Сергей Юрьевич
Страница: 53 из 388Над головой – тоже дрянь, то ли дождь, то ли снег. Нет в Москве более мерзкого времени года, чем осеннее межсезонье...
Весной еще терпимо – все же временами светит солнышко, воробьи чирикают и в душе распускает лепестки пока еще скрытая, но весьма твердая убежденность – скоро все растает, скоро наступит лето...
А вот поздней осенью – тоска смертная. За городом уже зима, сугробы лежат, а в самом городе, иллюстрируя некогда популярную песенку, тепло и сыро. И слякотно.
Свежий ноябрьский снежок красивым пушистым покрывалом ложится на тротуары и проезжую часть – и тут же его размочаливают сотни и тысячи, а точнее – сотни тысяч ног и колес. А уж если к снежку добавляется дождь и ветер...
Илья выплюнул домученную до самого фильтра сигарету в урну у автобусной остановки, вжался в пальто, как рак-отшельник в раковину, поежился. До назначенного Вадимом Завадским «часа X» оставалось еще двадцать минут. В любое другое время года переждать, перетоптаться эти двадцать минут ничего не стоило, подумаешь, газетку почитал, перекурил опять же – вот тебе и время прошло.
Но когда с неба льет ледяной дождь вперемешку с мокрым снегом, а злой ветер набрасывается на тебя, словно насильник на жертву, норовит залезть под одежду, выстудить, заморозить, – лучше сидеть в тепле.
«Как хорошо было в метро. Пусто, не холодно... И чего Зава не назначил встречу попозже? Можно было бы в кафешке переждать, хоть вон в той, напротив, до открытия которой осталось... ох, еще целых три часа...
Весной еще терпимо – все же временами светит солнышко, воробьи чирикают и в душе распускает лепестки пока еще скрытая, но весьма твердая убежденность – скоро все растает, скоро наступит лето...
А вот поздней осенью – тоска смертная. За городом уже зима, сугробы лежат, а в самом городе, иллюстрируя некогда популярную песенку, тепло и сыро. И слякотно.
Свежий ноябрьский снежок красивым пушистым покрывалом ложится на тротуары и проезжую часть – и тут же его размочаливают сотни и тысячи, а точнее – сотни тысяч ног и колес. А уж если к снежку добавляется дождь и ветер...
Илья выплюнул домученную до самого фильтра сигарету в урну у автобусной остановки, вжался в пальто, как рак-отшельник в раковину, поежился. До назначенного Вадимом Завадским «часа X» оставалось еще двадцать минут. В любое другое время года переждать, перетоптаться эти двадцать минут ничего не стоило, подумаешь, газетку почитал, перекурил опять же – вот тебе и время прошло.
Но когда с неба льет ледяной дождь вперемешку с мокрым снегом, а злой ветер набрасывается на тебя, словно насильник на жертву, норовит залезть под одежду, выстудить, заморозить, – лучше сидеть в тепле.
«Как хорошо было в метро. Пусто, не холодно... И чего Зава не назначил встречу попозже? Можно было бы в кафешке переждать, хоть вон в той, напротив, до открытия которой осталось... ох, еще целых три часа...