JК
Любовь под прицелом :: Карасик Аркадий
Страница: 239 из 266Этого мне не простят…
От страшного места — пять километров… десять… За поворотом поперек дороги — «МАЗ»… Из-за него — автоматные очереди… Мимо? Почему стекло цело? Бьют по скатам…
«Москвич» запнулся, его занесло… Бросило в кювет…
Очнулся я в наручниках… Рядом — накрытое плащом тело Тихона.
Все… Кончено… Любаша осталась в больнице, одна, совсем одна. От безысходности, от беспомощности, когда невозможно что-либо изменить, я взвыл волком…
— Глядите, плачет? — удивился милиционер, стоящий рядом, но тут же злобно вымолвил. — Плачет, сука! Пощаду вымаливает, паскуда!
Сквозь кровавый туман я увидел лицо склонившегося ко мне человека… Это был Вошкин.
Круг замкнулся. «Семейный следователь» лишается персонального автомеханика, зато приобретает перспективного подследственного. Фимка осталась вдовой… Отец проклянет сына — убийцу.
Любаша, где ты, Любаша!
4
Следствие длилось почти три месяца. Вошкин не торопился. Он разыскивал свидетелей, составлял бесчисленное количество протоколов, посылал материалы на экспертизы. Со мной разговаривал сухо, немногословно, вопросы задавал каверзные, с подковырками, с дальним прицелом.
По— моему, все предельно ясно. Обвинение в убийстве сразу же отпало -на автомате моих «пальчиков» не обнаружено. Осталось — соучастие. Попутно — распространение фальшивых денег. Соучастие — не убийство. Но по совокупности, наверняка, припаяют немалый срок.
Единственно, за что я благодарен Сергею Сергеевичу — в обход всех существующих правил он добился разрешения Любаше навещать своего «гражданского» мужа.
От страшного места — пять километров… десять… За поворотом поперек дороги — «МАЗ»… Из-за него — автоматные очереди… Мимо? Почему стекло цело? Бьют по скатам…
«Москвич» запнулся, его занесло… Бросило в кювет…
Очнулся я в наручниках… Рядом — накрытое плащом тело Тихона.
Все… Кончено… Любаша осталась в больнице, одна, совсем одна. От безысходности, от беспомощности, когда невозможно что-либо изменить, я взвыл волком…
— Глядите, плачет? — удивился милиционер, стоящий рядом, но тут же злобно вымолвил. — Плачет, сука! Пощаду вымаливает, паскуда!
Сквозь кровавый туман я увидел лицо склонившегося ко мне человека… Это был Вошкин.
Круг замкнулся. «Семейный следователь» лишается персонального автомеханика, зато приобретает перспективного подследственного. Фимка осталась вдовой… Отец проклянет сына — убийцу.
Любаша, где ты, Любаша!
4
Следствие длилось почти три месяца. Вошкин не торопился. Он разыскивал свидетелей, составлял бесчисленное количество протоколов, посылал материалы на экспертизы. Со мной разговаривал сухо, немногословно, вопросы задавал каверзные, с подковырками, с дальним прицелом.
По— моему, все предельно ясно. Обвинение в убийстве сразу же отпало -на автомате моих «пальчиков» не обнаружено. Осталось — соучастие. Попутно — распространение фальшивых денег. Соучастие — не убийство. Но по совокупности, наверняка, припаяют немалый срок.
Единственно, за что я благодарен Сергею Сергеевичу — в обход всех существующих правил он добился разрешения Любаше навещать своего «гражданского» мужа.