Павана   ::   Робертс Кит

Она успела в клочья изорвать кожу на шее и спине прежде, чем боль дометнулась до мозга.

От толчка он чуть не упал. Его рывок сместил зверя, но тот проехался на когтях, раздирая юноше верх живота. Рейф ощутил горячие струи крови, и зрение заволок красный туман. Рев зверя заполнил вселенную. Он выхватил кинжал, но зубы тут же впились в руку, и кинжал выпал. Рейф бросился на землю, почти ощупью нашел его, размахнулся и почувствовал, как лезвие вошло в зверя. Рысь взвизгнула, отвалилась и закорчилась на снегу. Он заставил себя придавить спину зверя окровавленным коленом и раз за разом вса живал клинок, проворачивая его в бешено бившемся теле, — до тех пор, пока агонизирующий враг не вырвался и не убежал в заросли, шатаясь, обагряя снег кровью. В кустах он, наверно, и сдох. Сперва Рейф лежал без сознания, потом пришел в себя, с неимоверным трудом дополз до своей башни — и теперь умирал, не будучи в силах добраться до семафора и отчетливо сознавая свое поражение. Он хрипел от отчаяния и все больше погружался в густеющую тьму.

Во тьме послышались звуки. Домашние-домашние. Размеренное шарк-звяк, шарк-звяк — совсем как утреннее погромыхивание кочерги по решетке камина. Рейф с бормотанием заметался, потом затих в распространяющемся тепле. Появился свет, помигивающий и оранжевый; юноша видел отблески сквозь неплотно прикрытые веки. Скоро окликнет мать. Пора вставать и собираться в школу или в поле.

Приятное мелодичное треньканье побудило его повернуть голову. Тело по-прежнему болело, но боль странным образом притупилась.