JК
Печать на сердце твоем (Ория - 3) :: Валентинов Андрей
Страница: 14 из 132И, наверно, жалко отцу - ведь единственная! Не послал ему великий Дий сыновей. Одна дочь - и то выжила чудом, как родилась, мертвой сочли...
Згур покачал головой - это ясно. Он и сам был один у и матери, и диво, что вообще родился - его отец, как и тысячи других, ушел на Великую Войну совсем молодым. Какие уж тут братья-сестры! Но у дочери Ивора был отец, а их растили матери - Бусел стал поселком вдов. Да и не поселок это теперь - так, хутор. Почти все, что до войны жили, под сполотскими мечами легли, всего семь семей и спаслось. Думала ли мама тогда, что ее сын рядом с Кеевыми кметами на одном поле встанет не лицом к лицу, а плечом к плечу...
Слева послышались громкие голоса и в ответ еще один - высокий, резкий. Згур скосил глаза - началось! Трое мордатых, из тех, что пили пиво в углу, теперь перебрались к центру. Да не просто так, а поближе к чернявому парню - окружили тесненько, плечами поводят, рожи кривят. Итак, трое стоят, а тот, с серьгой в ухе, сидит... Нет, тоже встал, глаза горят. А ведь не из трусов!
Перебранку Згур слушать не стал. Ругались, понятно, по-улебски, а тонкостей здешнего обхождения он так и не выучил. Конечно, улебское наречие Згур изучал (как и си-верское, и, конечно, сполотское), но одно дело привычное:
"Ни с места! Бросай оружие!" или "Где дворец наместника?", а совсем иное многоэтажные, словно валинские дома, рулады, которыми щедро обменивались здесь. Точнее, этажи возводили мордатые, а чернявый бледнел, рука уже тянулась к поясу...
Згур покачал головой - это ясно. Он и сам был один у и матери, и диво, что вообще родился - его отец, как и тысячи других, ушел на Великую Войну совсем молодым. Какие уж тут братья-сестры! Но у дочери Ивора был отец, а их растили матери - Бусел стал поселком вдов. Да и не поселок это теперь - так, хутор. Почти все, что до войны жили, под сполотскими мечами легли, всего семь семей и спаслось. Думала ли мама тогда, что ее сын рядом с Кеевыми кметами на одном поле встанет не лицом к лицу, а плечом к плечу...
Слева послышались громкие голоса и в ответ еще один - высокий, резкий. Згур скосил глаза - началось! Трое мордатых, из тех, что пили пиво в углу, теперь перебрались к центру. Да не просто так, а поближе к чернявому парню - окружили тесненько, плечами поводят, рожи кривят. Итак, трое стоят, а тот, с серьгой в ухе, сидит... Нет, тоже встал, глаза горят. А ведь не из трусов!
Перебранку Згур слушать не стал. Ругались, понятно, по-улебски, а тонкостей здешнего обхождения он так и не выучил. Конечно, улебское наречие Згур изучал (как и си-верское, и, конечно, сполотское), но одно дело привычное:
"Ни с места! Бросай оружие!" или "Где дворец наместника?", а совсем иное многоэтажные, словно валинские дома, рулады, которыми щедро обменивались здесь. Точнее, этажи возводили мордатые, а чернявый бледнел, рука уже тянулась к поясу...