Пепел наших костров   ::   Антонов Антон Станиславович

Анафему эту отменили архиереи-обновленцы после Октябрьской революции, и в 70-е годы кавалер ордена Трудового Красного Знамени патриархМосковский и Всея Руси Пимен подтвердил, что старые обряды столь же православны и спасительны, как и новые, никонианские.

Но теперь дело другое. Видя, какую власть взял себе епископ Арсений в Белом Таборе, никониане тоже хотят воспользоваться смутой. Так что если религиозная война действительно разразится, то это будет война за власть.

В конечном счете все войны происходят либо из-за власти, либо из-за денег. А чаще — из-за того и другого сразу.

Но в поместье Александра Сергеевича Стихотворца ничто не напоминало о войне, о вражде, о крови и о смуте. Здесь чинно, мирно и благолепно освящали построенную в удивительно короткий срок церковь святого Сергия Радонежского.

Народу собралось много. К удивлению Стихотворца, в его поместье каждый день приходили какие-то люди, испрашивающие разрешения осесть на его земле. Хотели они, правда, быть не крепостными, а вольными хлебопашцами, но Стихотворцу и это было в радость — ведь все они готовы были платить оброк, умножая богатство помещика.

А с крепостными была беда — особенно с девками, которые по примеру Жанны Девственницы одна за другой принимали постриг в скиту.

Когда отец Серафим постригал в монахини саму Жанну, он сказал ей:

— Отдаешь душу свою Богу и обратно ее не выкупишь. А задумаешь изменить обету — не избежать тебе геенны огненной.

Но в постриге не отказал, ибо был не лишен тщеславия и мог теперь добавить к своей миссионерской славе еще один подвиг.