JК
Пепел наших костров :: Антонов Антон Станиславович
Страница: 362 из 378А вы боитесь ли геенны огненной, или сатана затмил ваш разум и пленил ваши души, и изгнал из сердец страх Божий?
И так страшен был этот громовой голос, что многие из ватаги крестились, а некоторые даже на колени упали. Особенно поражены были женщины — из тех что дошли, а их было немного. Но и сам атаман перекрестился топором, чем разгневал иеромонаха еще сильнее.
— Да ты не серчай, отец, — пробормотал атаман смущенно. — Ты только поесть нам дай и скажи, где теперь помещик. Не знаешь часом, куда он убежал?
— А зачем тебе знать, куда он убежал?
— А у меня с ним свои счеты, — сказал атаман, машинально проверяя остроту топора. Этот жест не укрылся от отца Серафима, и гнев вспыхнул в нем с новой силой.
— Убить его хочешь! — воскликнул он. — А заповеди Божьи тебе не указ? Ну так убей сначала меня! Все равно живой я тебе его не отдам!
Монахи уже выбежали из скита и встали цепью по бокам от настоятеля, готовые отразить нападение, чего бы это ни стоило. Их было меньше, чем ватажников — но не намного. У Стихотворца вообще было мало крепостных-мужчин, а женщины вернулись от фазенды Балуева не все. Некоторые просто не захотели, другие не дошли, и в ватаге насчитывалось от силы две дюжины людей.
Атаман шагнул вперед и мышцы его напряглись.
— Он здесь? — отрывисто спросил атаман, но иеромонах вместо ответа закричал, подняв икону на головой:
— Изыди сатана, изыди сатана! Брось топор и уходи. Иначе прокляну. Прокляну, и не будет тебе помощи от Бога ни в беде, ни в радости. Сатана овладел тобою, так помолись Господу, и нечистый отпустит тебя.
Кто-то из спутников тронул атамана за плечо.
— Пойдем.
И так страшен был этот громовой голос, что многие из ватаги крестились, а некоторые даже на колени упали. Особенно поражены были женщины — из тех что дошли, а их было немного. Но и сам атаман перекрестился топором, чем разгневал иеромонаха еще сильнее.
— Да ты не серчай, отец, — пробормотал атаман смущенно. — Ты только поесть нам дай и скажи, где теперь помещик. Не знаешь часом, куда он убежал?
— А зачем тебе знать, куда он убежал?
— А у меня с ним свои счеты, — сказал атаман, машинально проверяя остроту топора. Этот жест не укрылся от отца Серафима, и гнев вспыхнул в нем с новой силой.
— Убить его хочешь! — воскликнул он. — А заповеди Божьи тебе не указ? Ну так убей сначала меня! Все равно живой я тебе его не отдам!
Монахи уже выбежали из скита и встали цепью по бокам от настоятеля, готовые отразить нападение, чего бы это ни стоило. Их было меньше, чем ватажников — но не намного. У Стихотворца вообще было мало крепостных-мужчин, а женщины вернулись от фазенды Балуева не все. Некоторые просто не захотели, другие не дошли, и в ватаге насчитывалось от силы две дюжины людей.
Атаман шагнул вперед и мышцы его напряглись.
— Он здесь? — отрывисто спросил атаман, но иеромонах вместо ответа закричал, подняв икону на головой:
— Изыди сатана, изыди сатана! Брось топор и уходи. Иначе прокляну. Прокляну, и не будет тебе помощи от Бога ни в беде, ни в радости. Сатана овладел тобою, так помолись Господу, и нечистый отпустит тебя.
Кто-то из спутников тронул атамана за плечо.
— Пойдем.