Любовник смерти   ::   Акунин Борис

И ещё удивился, что глаза у ней совсем чёрные, как у цыганки.

– Что глядишь, конопатый? – засмеялась Смерть. – Ты зачем мне лучик пускал? Я тебя давно приметила, под окнами моими шастаешь. Влюбился, что ли?

Тут Сенька заметил, что глаза-то не совсем чёрные, а с тоненькими голубыми ободочками, и догадался: это у ней зрачки такие широченные, как у дядькиного любимого кота, когда его для смеху валерьянкой обпоят. И стало ему от этого чёрного взгляда жутко.

– Вот ещё, – сказал. – Нужна ты мне.

И губу на сторону ухмыльнул. Она снова засмеялась.

– Э, да ты не только конопатый, но ещё и щербатый. Я не нужна, так, может, деньги мои сгодятся? Сбегай в одно место, куда скажу. Недалеко, за Покровкой. Вернёшься – рубль дам.

Скорика как заколдобило – он опять:

– Нужен мне твой рубль.

В оцепенении был, а то бы чего поумнее в ответ сказал.

– А что ж тогда тебе надо? Чего около дома крутишься? Ей-богу, влюбился. Ну-ка, смотри сюда. – И пальцами его за подбородок.

Он её по руке хрясь – не лапай.

– Кобель в тебя влюбился. Мне от тебя другое нужно… – Сам не знал, чего бы ляпнуть, и вдруг, как по Божьему наитию – будто само с уст соскочило. – К Князю в шайку хочу. Замолви словечко. Тогда чего хошь для тебя сделаю.

Сказал и обрадовался – ай да ловко. Во-первых, не срамно – а то что она заладила “влюбился, влюбился”. Во-вторых, себя заявил: не оголец, а сурьезный человек. Ну и вообще: вдруг правда к Князю пристроит.