Перстень Борджа (Петр Кукань - 2)   ::   Нефф Владимир

Такое обращение предвещало недоброе: ведь если султан решил - а он наверное так решил - замаскировать свой промах, делая вид, что не узнает в Петре того омерзительного раба, которого определил в мужья провинившейся Лейле, и посему считает его подставным лицом, то опровергнуть это мнение будет нечем.

Султан тем временем продолжал развивать свою мысль:

- А теперь ответь мне, историограф, коль скоро уж мы тут по-приятельски собрались все вместе: куда ты дел настоящего Абдуллу, раба Божьего, чей брачный договор ты от имени своей дочери скрепил своей печатью, и куда подевался его труп - закопал ли ты его в землю или швырнул в воды Босфора? Отвечай по правде и совести, не вынуждай меня прибегать к средствам, которые развяжут тебе язык.

Однако несчастный историограф не мог произнести ни слова, загорелое лицо его пошло багровыми пятнами, и он лишь несвязно лепетал:

- Уверяю Ваше Величество... Во имя милосердия Божия клянусь Вашему Величеству, я ничего такого не совершал...

И так далее, и тому подобное. И не приходится ни сердиться, ни насмехаться над его глупостью, ибо обвинение, высказанное султаном, было цельно, словно вытесано из мраморной глыбы, без трещин и изъянов. Поэтому Петр решил пойти ва-банк и поставить все на карту.

- Владыка Двух Святых Городов, Тот, Для Кого Нет Титула, Равного Его Достоинствам, не ошибается,- произнес он со склоненной головой, чуть разведя руки.- Я и на самом деле не тот, кого Повелитель наделил именем Абдулла, раб Божий.