Первая спасательная   ::   Чапек Карел

- Перенесли такую травму, а теперь хнычете от простой инъекции!

Станда в растерянности; как объяснить доктору, что там с ним была команда, а здесь он один; это, сударь, огромная разница! А в дверь уже вваливается шумливый толстяк, главный врач, в белом халате, за ним две белые медсестры, будто служки за священником. У Станды замирает сердце.

- Положить! - кричит толстый доктор и отворачивается, чтобы еще раз вымыть руки; не успевает Станда сообразить, что происходит, как уже лежит на столе и видит над собой белый потолок; ему только смутно припоминается, что к этому столу он покорно, как овечка, подошел сам и кто-то только помог ему лечь. А на носу у Станды лежит уже что-то мокрое, и чей-то голос говорит: - Дышите глубже и считайте до двадцати.

Станда начал считать, но тут ему вспоминается "кловля", и он громко хохочет.

- Кловля падает, кловля. Пепек, это "ловля! - Станда захлебывается от смеха. - Замухрышка, замухрышка Андрее, - сморчок и замухрышка! Мартинек, спой... "Зачем вам плакать, очи голубые, - затянул Станда, - вам все равно моими не бывать!.." А тем временем звякали какие-то инструменты.

-- Подержите, сестра, - быстро говорит кто-то, а Станда поет: - "Вовек не бу-удете моими, зачем же ду-мать обо мне..." Пой, Мартинек, ты золотой парень!

- Ножницы! - слышится голос.

- "Ставили для каменщиков плотники леса... - во все горло распевает Станда. - А по ним гуляет девица-краса... Девица-краса, синие глаза..."

- Держите, - говорит голос, и Станда теряет сознание.

Когда он пришел в себя, над ним был уже другой белый потолок, и Станда лежал в белой постели. Рядом стояла белая толстая сестра со стаканом какойто желтоватой жидкости в руке.

- Теперь выпейте это, - сказала она, - и спокойной ночи.