JК
Первое дерево :: Дональдсон Стивен Ридер
Страница: 697 из 750И торжественно, не скрывая гордости, добавил: — Я открыл её для тебя.
Лицо Ковенанта задёргалось, словно он не мог решить, плакать ему или смеяться.
Линден уже все поняла, и её глаза засияли в рассветных лучах, как две звезды.
Немой Великан всё продолжал кивать, словно победа Бринна отняла у него все другие способы самовыражения.
Все. Теперь Ковенант отправит её домой.
Глава 25
Завершение Поиска
Ковенант молча взирал на Бринна, а все вокруг рушилось. Весь остров превратился в огромный могильник. Не хватало лишь разлагающихся трупов и побелевших от времени скелетов. А если не смерть здесь правит бал, то разрушение. В этом мире не оставалось места даже самой малюсенькой надежде. На гребнях вершины карамельно светились отблески рассвета, словно и он стал фальшивым.
Я схожу с ума.
Он не знал, что ему делать дальше. Любая тропка на этом острове была вымощена могильными камнями. А вершина его нависала над головой неодолимой кручей. При одном взгляде на обрывы и уступы уже начинала кружиться голова, и к горлу подступала тошнота. Но Ковенант знал, что уже принял решение, несмотря на то что панически боялся того, что должен свершить во имя Страны; сама мысль об этом была ему ненавистна, но после всего, что он уже вынес и совершил, ему осталось последнее — умереть. И старый, уже побледневший ножевой шрам на груди напоминал ему об этом с беспощадностью.
Лицо Ковенанта задёргалось, словно он не мог решить, плакать ему или смеяться.
Линден уже все поняла, и её глаза засияли в рассветных лучах, как две звезды.
Немой Великан всё продолжал кивать, словно победа Бринна отняла у него все другие способы самовыражения.
Все. Теперь Ковенант отправит её домой.
Глава 25
Завершение Поиска
Ковенант молча взирал на Бринна, а все вокруг рушилось. Весь остров превратился в огромный могильник. Не хватало лишь разлагающихся трупов и побелевших от времени скелетов. А если не смерть здесь правит бал, то разрушение. В этом мире не оставалось места даже самой малюсенькой надежде. На гребнях вершины карамельно светились отблески рассвета, словно и он стал фальшивым.
Я схожу с ума.
Он не знал, что ему делать дальше. Любая тропка на этом острове была вымощена могильными камнями. А вершина его нависала над головой неодолимой кручей. При одном взгляде на обрывы и уступы уже начинала кружиться голова, и к горлу подступала тошнота. Но Ковенант знал, что уже принял решение, несмотря на то что панически боялся того, что должен свершить во имя Страны; сама мысль об этом была ему ненавистна, но после всего, что он уже вынес и совершил, ему осталось последнее — умереть. И старый, уже побледневший ножевой шрам на груди напоминал ему об этом с беспощадностью.