JК
Первый Линзмен-3: Галактический патруль :: Смит Эдвард Элмер
Страница: 5 из 412При соприкосновении с полом инерция восстанавливалась, и движение строем возобновилось или, лучше сказать, продолжалось в точном соответствии с ритмом гремевшего оркестра. Пять левых ног шагнули вперед, и в тот самый момент, когда пять носков правых ног оторвались от пола, вторая шеренга с зазором всего лишь в один дюйм уже появилась на том месте, где за секунду до этого стояли их предшественники.
Шеренга приземлялась за шеренгой и устремлялась в марше с точностью часового механизма. При подходе кадетов к страшной двери зала А она автоматически отворилась и, пропустив шеренги, снова закрылась.
— Правое плечо вперед! — неслышно скомандовал Киннисон, и курс мгновенно повиновался. — Прямо! Стой!
Перед строем в огромном квадратном помещении без какой бы то ни было мебели стоял сам Людоед лейтенант-маршал Фриц фон Хоэндорф, начальник Учебного центра. Солдафон, тиран, диктатор., он был известен по всей системе как воплощение бездушия, а поскольку он ни разу не проявил ни перед кем никаких чувств или эмоций, родилось убеждение, что фон Хоэндорф больше всего на свете гордится и дорожит репутацией самого безжалостного и свирепого служаки, которого когда-либо знала Земля. Его густые седые волосы, постриженные ежиком, казалось, стояли дыбом. Левый глаз искусственный, а лицо иссечено множеством шрамов: даже чудеса пластической хирургии той эпохи оказались неспособны полностью убрать следы былых космических сражений.
Шеренга приземлялась за шеренгой и устремлялась в марше с точностью часового механизма. При подходе кадетов к страшной двери зала А она автоматически отворилась и, пропустив шеренги, снова закрылась.
— Правое плечо вперед! — неслышно скомандовал Киннисон, и курс мгновенно повиновался. — Прямо! Стой!
Перед строем в огромном квадратном помещении без какой бы то ни было мебели стоял сам Людоед лейтенант-маршал Фриц фон Хоэндорф, начальник Учебного центра. Солдафон, тиран, диктатор., он был известен по всей системе как воплощение бездушия, а поскольку он ни разу не проявил ни перед кем никаких чувств или эмоций, родилось убеждение, что фон Хоэндорф больше всего на свете гордится и дорожит репутацией самого безжалостного и свирепого служаки, которого когда-либо знала Земля. Его густые седые волосы, постриженные ежиком, казалось, стояли дыбом. Левый глаз искусственный, а лицо иссечено множеством шрамов: даже чудеса пластической хирургии той эпохи оказались неспособны полностью убрать следы былых космических сражений.