Армадэль. Том 2   ::   Коллинз Уильям Уилки

Солнце садилось, и летние сумерки надвигались на землю. Капризных детей в своих колыбелях увозили няньки; лошадь, предназначенная живодёру, дремала одиноко на поле, вяло шевеля ушами, кошки затихли в своих углах, ожидая наступления ночи. Но одно человеческое существо появилось в этом предместье — мистер Бэшуд. Только один слабый звук нарушал сумеречное молчание — звук тихих шагов мистера Бэшуда.

Медленно шествуя мимо груд кирпича, возвышавшихся тут и там вдоль дороги, осторожно обходя старое железо и изломанные черепицы, разбросанные на всём его пути, Бэшуд шёл из окрестностей города по направлению к одной из недостроенных улиц предместья. Его наружность, очевидно, перед выходом стала предметом особого внимания. Фальшивые зубы были ослепительно белы, парик старательно причёсан, на нём был утренний сюртук, видимо обновляемый, сшитый из противно лоснящегося дешёвого чёрного сукна. Он шёл торопливо и тревожно оглядываясь вокруг. Дойдя до первого из жалких коттеджей, он внимательно осмотрел улицу, открывшуюся пред ним. Через минуту Бэшуд вздрогнул, дыхание его участилось, дрожа и краснея, он прислонился к стене недостроенного коттеджа. К нему приближалась вдоль улицы какая-то дама.

— Она идёт! — прошептал Бэшуд со странным выражением восторга и страха; то бледность, то румянец проступали на его растерянном лице. — Я желал бы быть землёю, по которой она ступает, я желал бы быть перчаткой, которая у неё на руке.