И как только он пришел к выводу, что пора уточнить, покалечен ли или способен сам добраться до лагеря дельтапланеристов, если, к примеру, удар о камни отнял у него только зрение, показался тонкий луч. Перечеркнув угольную черноту, сноп света расширился, скакнул несколько раз в стороны и замер, сверкая. Затем полыхнуло желтое пламя. И вот уже зеленые и голубые сполохи заиграли в широком конусе, напоминая отдаленно о проекторе, когда в кинозале пляшут пылинки, видимые лишь с крайних боковых кресел.
Весь спектр промелькнул и, словно повинуясь невидимой команде, слился в белый яркий сноп, и там матово заблестела пластинка. Вероятно, она была из металла. Черные линии на ней сложились в рисунок. Мужчина и женщина. Правая рука мужчины поднята как бы в молчаливом приветствии. Под ногами их - десять кружков, слева - самый большой, потом - четыре маленьких, два больших, два поменьше, и крайний правый - едва заметен.
На левой стороне пластинки - четырнадцать лучей...
Что-то очень знакомое. Копенкин силился вспомнить.
...Да, пришел вдруг ответ, это же изображение той самой пластинки, которая послана была с космической станцией несколько лет назад! Отправитель - Земля. Попытка контакта. Космический зонд унес с собой к далеким звездным островам сообщение о людях нашей планеты. Пусть неведомые братья по разуму поймут, что есть планета людей.
Копенкин помнил именно эту часть рисунка на алюминиевой пластинке: стоящие мужчина и женщина, лучи-треки, Солнце и планеты.. "Остров есть Крит посреди виноцветного моря прекрасный!" Снова - полет!