Пещера на склоне горы   ::   Силецкий Александр

И вот, наконец, сошелся с женщиной и полюбил, и эта женщина должна была продолжить его род, его неумирающее "Я", хотя, конечно, учитель и это тотчас бы оспорил, взяв в качестве решающего аргумента знания, накопленные цивилизацией, которую он представлял.

Но цивилизация - еще не полностью накопленные знания, и знания еще не чувство собственной причастности к гармонии Вселенной.

Учитель остался позади, в селении, а тут жизнь текла иным чередом, и, волей случая, Чингиз включился в эту жизнь. И здесь он осознал, что все-таки - бессмертен: живая часть его росла, готовая явиться в этот бесконечный мир, и уж он-то, Чингиз-старший, научит своего потомка видеть звезды глазами самих звезд.

В этом он ни капельки не сомневался.

Но одновременно с новым чувством, вызванным прекрасной Ревой, его все чаще посещала мысль: откуда племя, как я очутился среди них? Смутные догадки лишь тревожили воображение.

Поначалу, покуда скудный язык племени едва-едва утверждался в его сознании, он остерегался спрашивать. По двум причинам: боялся, что _не_так_ поймут его вопрос, и, кроме того, долго сомневался, сумеет ли он _верно_ воспринять все объяснения.

Меж тем промчалась половина года.

Теперь чужой язык он знал, как свой родной, к тому же у него - для племени - готовилось потомство... Это упрощало многое.

Отныне он уж не боялся спрашивать: обман или подвох были заранее исключены.