Пещера на склоне горы   ::   Силецкий Александр

Они меня не понимают, сообразил Чингиз. А может, мне мерещится все это?

Он снова истово прочел мантру, на всякий случай ту, которая предназначена только для живых.

Ничего не изменилось.

Стало быть, он жив и вправду, поскольку то, что он сейчас проделал, мертвым не под силу.

Как ни объяснял новый учитель, Чингиз в такие вещи верил непоколебимо.

Но как же завязать с хозяевами разговор? Ведь глупо просто так лежать...

Неожиданно одна из женщин встала и направилась к нему, держа в руках грубо сработанный кувшин.

По ее походке, по всему ее облику Чингиз понял, что она очень молода.

И еще он заметил: при всей своей несомненной дикости, она хороша собой - подобных ей в селении он не встречал ни разу.

Она опустилась перед ним на корточки и протянула кувшин, почти до краев наполненный козьим молоком.

Что-то дрогнуло в душе Чингиза - до того доверчиво и ласково смотрели ее серые глаза.

- Спасибо, - медленно, растягивая каждый звук, чтоб слово обрело свой подлинный, высокий смысл, негромко произнес Чингиз.

А после - принял из рук девушки кувшин и жадно начал пить.

Он чувствовал, что все, кто был у очага, внимательно следят за ним, но не знал, как должен _по-настоящему_ вести себя.

Впрочем, похоже, к нему и в самом деле не питали никакой вражды.

И почти сразу вслед за девушкой один из мужчин тоже поднялся со своего места и, мягко улыбаясь, положил на его подстилку свой короткий дротик.