Пир потаенный   ::   Фармер Филип Хосе

Он хотел сказать: единственный, которого он когда-либо боялся.

Во время так называемой «революции Мау-Мау» он запретил своим людям пытаться что-то предпринимать против меня. Негры моего племени, сначала приютившие меня у себя, а затем сделавшие своим вождем, после того, как подвергли ритуальной инициации (содомия и кровопускание), ненавидели людей племени ажикунюс. Но меня они любили не так, как любят брата, а как поклоняются полубогу. Они, не колеблясь, отдали бы за меня свои жизни, если бы это потребовалось.

Впрочем, каким бы белым я ни был, я был более африканец, чем сам Кенийята, и он это прекрасно знал. Разве не был я воспитан антропоидами?

Мои братья по крови, воины племени, приютившего меня, теперь почти все мертвы. В живых остались лишь убеленный сединами старик с ломкими хрупкими костями.

Некоторое время тому назад от меня потребовали принять кенийское подданство – что обязало бы меня объяснить происхождение моего состояния – или покинуть страну. Старик Кенийята почувствовал себя достаточно сильным, чтобы отправить мне этот ультиматум. Хотя он уже не числился официальным руководителем государства, мне не составило труда догадаться, чья рука незримо водила пером написавшего это предписание.

Я отказался делать выбор. И с тех пор стал ждать. Но ничего не происходило и со временем я чуточку расслабился.

Солнце больше не было старым львом. Оно стало красным оком Смерти, этой старой ненасытной пьяницы, жаждущей меня вот уже скоро восемьдесят лет.