JК
Письма о конце света :: Полынская Галина
Страница: 24 из 24Во втором отделении жили платья, небрежно наброшенные на деревянные плечики дешевых вешалок. Длинное, из тяжелого шелка глубокого синего цвета с крылатой оборкой, пришлось мне почти в пору - чуть свободно оказалось в талии.
Я спустилась к себе и вернулась с небольшим деревянным стульчиком, да театральной сумочкой, как жаль, что нельзя ее забрать с собой. Оставлю ее у тебя, милая Оюна.
Заперла на ключ дверь, присела рядом с Оюной, сбросила туфли и, удивилась, как спокойно, свободно дышит сердце. Левит... Левит... я повторяла, ласкала, перекатывала это имя, как мятную карамельку. Маска пахла чем-то очень знакомым, уютным, так в детстве пахнет клетчатый плед, под которым прячешься от всех ночных кошмаров. Помоги мне, милая Оюна, поддержи, ведь все у меня впервые. Сквозь раскосые прорези я смотрела, как солнечные лучи блуждают в невесомейшем прахе Оюны, пронизывают его, согревают... постепенно исчезли доносившиеся с улицы звуки, и их сменила полнейшая глубоководная тишина...
31 мая 02г.
Я спустилась к себе и вернулась с небольшим деревянным стульчиком, да театральной сумочкой, как жаль, что нельзя ее забрать с собой. Оставлю ее у тебя, милая Оюна.
Заперла на ключ дверь, присела рядом с Оюной, сбросила туфли и, удивилась, как спокойно, свободно дышит сердце. Левит... Левит... я повторяла, ласкала, перекатывала это имя, как мятную карамельку. Маска пахла чем-то очень знакомым, уютным, так в детстве пахнет клетчатый плед, под которым прячешься от всех ночных кошмаров. Помоги мне, милая Оюна, поддержи, ведь все у меня впервые. Сквозь раскосые прорези я смотрела, как солнечные лучи блуждают в невесомейшем прахе Оюны, пронизывают его, согревают... постепенно исчезли доносившиеся с улицы звуки, и их сменила полнейшая глубоководная тишина...
31 мая 02г.