Письма рождественского деда   ::   Толкиен Джон Рональд

Выбежав на улицу, я не увидел ничего, кроме дыма и множества бенгальских огней, а бедняга медведь катался по снегу,чтобы затушить тлеющую шкуру. На спине у него была большая проплешина. Снеговички просто покатывались со смеху, а потом убежали. По их словам, зрелище было великолепное, но на праздник святого Стивена они ко мне не придут: мол, с них праздников уже достаточно.

Все это нарисовал Белый медведь. По-моему, он растет как художник, а? Вот только чернила он взял мои, а разрешения не спросил.

У нас гостят двое племянников Белого медведя -- Паксу и Валкотукка (они говорят, что это означает соответственно "толстый" и "белая шкура"). Это упитанные медвежата, очень забавные. Целыми днями они дерутся друг с другом и путаются под ногами. Но на следующий год я приглашу их, правда в другое время, чтобы не мешали паковать подарки. На прошлой неделе я спотыкался о них дюжину раз на дню! Вдобавок Валкотукка проглотил моток красной тесьмы, приняв его за пирожное. Тесьма у него в желудке размоталась, и у бедняги начался сдавленный кашель, он даже не мог спать по ночам. Впрочем, он получил поделом -- за то, что подложил мне в постель ветку падуба. А еще именно он вчера вылил в очаг весь запас черных чернил -- чтобы наступила ночь. Скажу вам, было очень дымно и пахло мерзко. В прошлую среду мы потеряли Паксу, а нашли его только утром в четверг: он спал в кухонном шкафу, после того как съел два сырых пудинга. Похоже, медвежата обещают вырасти точными копиями своего дядюшки.

Всего хорошего, мои милые. Вскоре я отправлюсь в путь.