JК
Письма :: По Эдгар Аллан
Страница: 16 из 61Не есть ли это что-то в холодном этом сумрачном мире быть любимым! О, если бы я только мог вжечь в ваш дух глубокое - истинное значение, которое я связываю с этими четырьмя подчеркнутыми слогами! о, увы, усилие напрасно, и "я живу и умираю не услышанный..."
Если бы я мог только держать вас близко у моего сердца и прошептать вам странные тайны страстной его летописи, воистину вы увидали бы тогда, что не было и не могло быть ни в чьей власти, кроме вашей, подвигнуть меня так, как я теперь подвигнут - обременить меня этим неизреченным ощущением - окружить и залить меня этим электрическим светом, озаряя и возжигая всю мою природу наполняя мою душу лучезарною славой, чудом и благоговением. Во время нашей прогулки на кладбище я сказал вам, меж тем как горькие, горькие слезы подступали к глазам моим: "Елена, я люблю теперь - теперь - в первый и в единственный раз", - я сказал это, повторяю, не в надежде, что вы могли бы мне поверить, но потому, что я не мог не чувствовать, как неравны
были сердечные богатства, которые мы могли бы предложить друг другу. Я, в первый раз, отдающий все мое фазу и навсегда, даже в то время как слова поэмы вашей еще звучали в моих ушах.
О, Елена, зачем вы показали их мне, эти строки? Ведь было, кроме того, какое-то совсем особенное намерение в том, что вы сделали. Самая красота их была жестокостью ко мне...
А теперь, в самых простых словах, какими я могу распоряжаться, позвольте мне нарисовать вам впечатление, произведенное на меня вашим внешним видом.
Если бы я мог только держать вас близко у моего сердца и прошептать вам странные тайны страстной его летописи, воистину вы увидали бы тогда, что не было и не могло быть ни в чьей власти, кроме вашей, подвигнуть меня так, как я теперь подвигнут - обременить меня этим неизреченным ощущением - окружить и залить меня этим электрическим светом, озаряя и возжигая всю мою природу наполняя мою душу лучезарною славой, чудом и благоговением. Во время нашей прогулки на кладбище я сказал вам, меж тем как горькие, горькие слезы подступали к глазам моим: "Елена, я люблю теперь - теперь - в первый и в единственный раз", - я сказал это, повторяю, не в надежде, что вы могли бы мне поверить, но потому, что я не мог не чувствовать, как неравны
были сердечные богатства, которые мы могли бы предложить друг другу. Я, в первый раз, отдающий все мое фазу и навсегда, даже в то время как слова поэмы вашей еще звучали в моих ушах.
О, Елена, зачем вы показали их мне, эти строки? Ведь было, кроме того, какое-то совсем особенное намерение в том, что вы сделали. Самая красота их была жестокостью ко мне...
А теперь, в самых простых словах, какими я могу распоряжаться, позвольте мне нарисовать вам впечатление, произведенное на меня вашим внешним видом.