Ловкач и Хиппоза   ::   Белошников Сергей

Я это настолько ясно поняла, и так мне стало страшно, что я горько заплакала от безысходности, обхватив себя за плечи трясущимися руками.

Я должна была умереть, и никто не мог мне помочь.

* * *



Не знаю, сколько времени я так просидела, глотая слезы, дрожа под порывами ледяного ветра и шмыгая носом; чуть успокаиваясь и снова начиная плакать от жалости к умершей Катерине, к себе, к бедному, ни в чем не виноватому Владику. Наконец я почувствовала, что вконец замерзла. Меня уже просто колотило от холода. Я еле-еле поднялась и на негнущихся ногах побрела прочь из парка, думая о том, как мне выпутаться из этой истории.

Я продолжала думать и в теплом, сухом метро, где я, озираясь по сторонам, забилась на сиденье в самом дальнем углу вагона. Людей в вагоне было немного, основная масса служивого народа уже отбыла на работу. Из угла мне было видно всех – и тех, кто сидел в вагоне, покачивающемся на стыках рельс, и тех, кто заходил на остановках. Но все равно я с подозрением приглядывалась ко всем подряд – после истории с Усатым я уже никому не доверяла. Отовсюду ждала следующего удара. Впрочем и на меня многие поглядывали с подозрением – видок у меня был тот еще: перепачканный плащ, растрепанные волосы и – наверняка – безумие во взоре.

Я понимала, что надо найти хоть какой-нибудь выход из всей этой ситуации. Выход, который спасет мне жизнь. Он должен был быть, а если, на первый взгляд выхода и не было, то я его обязательно должна была его придумать.