JК
Пятьсот миллионов бегумы :: Верн Жюль Габриэль
Страница: 25 из 208Да… кстати, насчёт путешествий… Ведь я должен сообщить эту новость матери. Не отправиться ли мне сейчас в Дуа? Гм… а как же школа? Ну что школа, о ней сейчас можно забыть. А вот Марсель… Ему надо дать знать. Пошлю-ка ему телеграмму. Он, конечно, поймёт, что мне не терпится увидать своих».
Октав зашёл на телеграф и послал Марселю телеграмму, в которой сообщал, что уезжает в Дуэ и вернётся через два дня. Затем он кликнул фиакр и приказал везти себя на Северный вокзал. Едва очутившись в вагоне, он снова погрузился в свои волшебные мечты и промечтал всю дорогу. В два часа ночи он стоял у подъезда родительского дома и трезвонил изо всех сил, а из окон соседних домов высовывались испуганные лица, и любопытные кумушки спрашивали друг друга:
— Кто же это заболел? К доктору звонят.
— Доктора нет в городе! — крикнула старая служанка, высунув голову в слуховое окошко из своего чулана на чердаке.
— Это я! Я, Октав! Откройте мне, Франсина!
Наконец, минут через десять, Октава впустили в дом. Мать и сестра Жанна, обе в капотах, выбежали ему навстречу, встревоженные этим неожиданным появлением среди ночи.
Октав вместо всяких объяснений прочёл им вслух письмо отца.
Первое мгновение г-жа Саразен словно остолбенела, а потом со слезами радости бросилась обнимать сына и дочь. Ей казалось, что отныне весь мир принадлежит им, что никакое несчастье никогда не сможет коснуться её детей, которые теперь владеют сотнями миллионов.
Октав зашёл на телеграф и послал Марселю телеграмму, в которой сообщал, что уезжает в Дуэ и вернётся через два дня. Затем он кликнул фиакр и приказал везти себя на Северный вокзал. Едва очутившись в вагоне, он снова погрузился в свои волшебные мечты и промечтал всю дорогу. В два часа ночи он стоял у подъезда родительского дома и трезвонил изо всех сил, а из окон соседних домов высовывались испуганные лица, и любопытные кумушки спрашивали друг друга:
— Кто же это заболел? К доктору звонят.
— Доктора нет в городе! — крикнула старая служанка, высунув голову в слуховое окошко из своего чулана на чердаке.
— Это я! Я, Октав! Откройте мне, Франсина!
Наконец, минут через десять, Октава впустили в дом. Мать и сестра Жанна, обе в капотах, выбежали ему навстречу, встревоженные этим неожиданным появлением среди ночи.
Октав вместо всяких объяснений прочёл им вслух письмо отца.
Первое мгновение г-жа Саразен словно остолбенела, а потом со слезами радости бросилась обнимать сына и дочь. Ей казалось, что отныне весь мир принадлежит им, что никакое несчастье никогда не сможет коснуться её детей, которые теперь владеют сотнями миллионов.