JК
Армия возмездия :: Эхерн Джерри
Страница: 20 из 153А все население Кубы примется изрыгать проклятия по твоему адресу. И бездействовать не будет, особенно “интернациональные отряды” Кастро. Сама знаешь, какие это бандюги. Покойный Че Гевара и прочая мразь… Ну, и что? А то, что о личной жизни, дорогая, придется надолго позабыть. Женщина-президент уже не принадлежит себе. Она, по твоим же словам, ходячее знамя, символ и так далее, и в подобном роде.
— Забыть о личной жизни? — задумчиво повторила Марина.
И, повернувшись, крепко обхватила шею наемника обеими руками.
— Это будет потом… А сейчас я имею право жить как заблагорассудится. И нынешняя минута — моя, Хэнк…
Фросту припомнилось, как он впервые поцеловал Марину — там, на юге, в президентском дворце. Как молотили дождевые струи по их прижимавшимся друг к другу телам. Как он изо всех сил старался напиться до бесчувствия — но кому бы удалось это сделать рядом с Мариной?
Он сомкнул глаз, опять припомнил ветер, дождь, балкон, сверкание молний; первую, сумасшедшую ночь любви.
И поцеловал Марину.
Поцеловал нежно, радостно, исступленно.
Уповая, что не совершает кощунства, делая это в монастырском саду.
Глава четвертая
— Расскажи-ка мне о Рамоне. Что он за фрукт?
— Газет не читаешь?
— Не выношу.
— А журналы?
— Читаю, но редко.
Марина рассмеялась.
— Хорошо, о мой непросвещенный полководец. Внемли и запоминай. Лет сорока; возможно, чуть старше. Красив — но конфетной, почти женственной красотой…
— Понятно.
— Забыть о личной жизни? — задумчиво повторила Марина.
И, повернувшись, крепко обхватила шею наемника обеими руками.
— Это будет потом… А сейчас я имею право жить как заблагорассудится. И нынешняя минута — моя, Хэнк…
Фросту припомнилось, как он впервые поцеловал Марину — там, на юге, в президентском дворце. Как молотили дождевые струи по их прижимавшимся друг к другу телам. Как он изо всех сил старался напиться до бесчувствия — но кому бы удалось это сделать рядом с Мариной?
Он сомкнул глаз, опять припомнил ветер, дождь, балкон, сверкание молний; первую, сумасшедшую ночь любви.
И поцеловал Марину.
Поцеловал нежно, радостно, исступленно.
Уповая, что не совершает кощунства, делая это в монастырском саду.
Глава четвертая
— Расскажи-ка мне о Рамоне. Что он за фрукт?
— Газет не читаешь?
— Не выношу.
— А журналы?
— Читаю, но редко.
Марина рассмеялась.
— Хорошо, о мой непросвещенный полководец. Внемли и запоминай. Лет сорока; возможно, чуть старше. Красив — но конфетной, почти женственной красотой…
— Понятно.