Племена Гора   ::   Норман Джон

Сгорая от ненависти и презрения к самим себе, беспомощные перед собственными вожделениями, рабыни протягивают своим владельцам плоды лармы и умоляют о снисхождении Только от хозяина зависит, получат они удовлетворение или нет. Они принадлежат ему.

Танцовщица опустилась передо мной на колени, смуглое тело дрожало от возбуждения и продолжало двигаться в такт ритмичной, сладостной мелодии.

Я рывком поднял девчонку, развернул лицом к себе и швырнул на стол. Потом наклонился и раздавил ее рабские губы своим ртом. Ее глаза сияли. Я отстранился. Она тянулась ко мне губами, но я не позволил к себе прикоснуться. Вместо этого я рывком сдернул ее со стола и сорвал с загорелого тела шелковую накидку. Потом я бросил девчонку на пол, и она застыла, пожирая меня глазами. Кроме браслетов, ошейника и колокольчиков, на ней ничего не осталось.

— Порадуй нас еще, — сказал я. — И не поднимайся с пола, рабыня.

Затихшая было музыка зазвучала снова. Танцовщица дико и грациозно выгнулась, вытянула ногу и принялась гладить ее руками, после чего покатилась по полу, словно на нее обрушился град ударов хлыстом.

— Ты хорошо с ней поработал, — улыбнулся Самос.

Я улыбнулся ему в ответ.

Девчонка ползла на животе к нам, умоляюще простирая руки.

Бывшая мисс Блейк-Эллен издала протестующий возглас.

Самос взглянул на американку. Подобного он не переносил.

— Развяжите ей ноги, — приказал он стражникам. Один из них тут же распутал ремни на лодыжках и протянул их через вшитое в ошейник кольцо.