JК
Пленники Генеллана (том II) :: Джир Скотт Г.
Страница: 84 из 339На ее загорелом лице выступили пигментные пятна, из-под шапочки вырывались огненно-рыжие, давно не стриженные волосы.
— Беременная троглодитка! — Голдберг даже всплеснула руками. — Ну и вид у тебя!
— Не терзай ты меня! — захныкала Доусон. — Посмотри на себя. Думаешь, ты лучше?
— Спасибо, — манерно ответила Голдберг и встала в позу, выставив на показ поджарое тело, закаленное бесконечной работой.
— Давай перетащим рыбу в палатку, — предложила Доусон, поглядывая на сидящего на камне охотника. — Не оставлять же ее здесь, медведи сбегутся.
— От меня воняет, — пожаловалась Голдберг, складывая выпотрошенную рыбу в корзину.
Они поднялись вверх по склону к палаткам, где пахло сырой кашей и дымом. У костра на земле сидел Фенстермахер, склонившись над выделанной шкурой. Натянув на деревянную раму два куска кожи, он пытался сшить их, и, судя по всему, это давалось ему нелегко.
— Проснулась, — проворчал Фенстермахер, не поднимая головы. — И уже кричит — пожалуй, будет поразумнее своего папаши, хотя можно ли быть тупее?
— Спасибо, что присмотрел, Уинни, — поблагодарила его Голдберг, и, положив рыбу у костра, вымыла руки теплой водой. Закончив санитарную обработку, она понюхала пальцы и нырнула в одну из палаток. Хани лежала на спине, обложенная мехами, и сосредоточенно играла с пальцами ног. Голдберг наклонилась, подняла дочку, усадила на колено.
Над озером нависли тяжелые мрачные тучи, грозя разразиться дождем.
— Беременная троглодитка! — Голдберг даже всплеснула руками. — Ну и вид у тебя!
— Не терзай ты меня! — захныкала Доусон. — Посмотри на себя. Думаешь, ты лучше?
— Спасибо, — манерно ответила Голдберг и встала в позу, выставив на показ поджарое тело, закаленное бесконечной работой.
— Давай перетащим рыбу в палатку, — предложила Доусон, поглядывая на сидящего на камне охотника. — Не оставлять же ее здесь, медведи сбегутся.
— От меня воняет, — пожаловалась Голдберг, складывая выпотрошенную рыбу в корзину.
Они поднялись вверх по склону к палаткам, где пахло сырой кашей и дымом. У костра на земле сидел Фенстермахер, склонившись над выделанной шкурой. Натянув на деревянную раму два куска кожи, он пытался сшить их, и, судя по всему, это давалось ему нелегко.
— Проснулась, — проворчал Фенстермахер, не поднимая головы. — И уже кричит — пожалуй, будет поразумнее своего папаши, хотя можно ли быть тупее?
— Спасибо, что присмотрел, Уинни, — поблагодарила его Голдберг, и, положив рыбу у костра, вымыла руки теплой водой. Закончив санитарную обработку, она понюхала пальцы и нырнула в одну из палаток. Хани лежала на спине, обложенная мехами, и сосредоточенно играла с пальцами ног. Голдберг наклонилась, подняла дочку, усадила на колено.
Над озером нависли тяжелые мрачные тучи, грозя разразиться дождем.