Пленники Пограничья   ::   Сертаков Виталий

Это был мир, в котором мне хотелось жить… и когда-нибудь умереть.

Рассветный (или закатный?) воздух над Пыльной тропой слегка дрожал и переливался. Идеально удерживая походный строй, поднимая клубы розовой пыли, в поселок возвращался еще один охотничий разъезд. Всадники волокли за собой на веревках красных оленей, у двоих из седельных сумок болтались лисьи хвосты.

Пыльная тропа изгибалась ленивой змеей посреди сонной равнины, среди снежных островков болотника, неопрятных пятен чертополоха — и растворялась на горизонте в сочно-зеленой кромке сосновых лесов. Мне удалось рассмотреть еще два постоялых двора впереди, где также можно было остановиться на ночлег. Там зажигались факелы, суетились возницы и сбивались ярмарочные караваны. К лесу, куда покатятся с раннего утра торговые экипажи, предстояло держать путь и нам. Перестук колес, женский смех, пиликанье волынки заглушались ревом испуганных коров, ржанием коней и взрывами хохота из обеденной залы.

Мне нравилось тут…

Пересеченный нами пролив отсюда виделся как сплошная иссиня-черная стена воды, как застывшее в угрожающем наклоне цунами. Ни следа розовых сопок, мрачных, прильнувших к воде туч, айсбергов с пингвинами.

Большеухий выполнил обещание, открыл тропу на время нашего прохождения. При этом он постарался максимально нам навредить…

Внутри постоялого двора нам отвели две комнаты, отдельно для женщин и для мужчин.