Плерома   ::   Попов Михаил Михайлович

Опять палатка? Опять этот позор? Ни за что! Он сделал два быстрых, нервных шага вперед. Дверь за его спиной услужливо закрылась и заговорщически щелкнула замком. Господи, даже дверь знает, что ему нужно. Вадим задержал дыхание, чтобы его шум не мешал прислушиваться. Кажется, объект там, впереди справа, у книжной полки.

Горячие руки обвили его за шею сзади, и он почувствовал пятно влажного дыхания на своей шее и проступивший из этого дыхания шепот:

– Наконец-то!

Крафт пил кофе, Бандалетов пил чай. Они как всегда сидели друг напротив друга и молчали. Козловский гость был в прекрасном расположении духа. У него имелось, как минимум, две причины для этого. Во-первых, он «вычислил» Любашу. Основываясь только на знании жизни и своих представлениях о человеческой натуре. Он доказал, что житейская мудрость действеннее голого интеллектуализма. Тот, кто отпал от сохи, умнее того, кто припал к энциклопедии. Вечный, еще на семинарах в советской Москве начатый спор. И на данном этапе лапа почвенника ломит длань книгочея. У Крафта была целая папка с документами на бедного убивца Вадима, а у него всего то три дрянных письма, и все-таки он, Бандалетов, абсолютно правильно определил образ данной девичьей личности, а высоколобый курильщик выпустил в свет неспособного дебила. Во-вторых, у него появилась одна весьма красивая мысль по поводу символических посланий с «радужной» подоплекой. Тихон Савельич знал, что нужно делать, дабы подготовиться к встрече наилучшим образом.