JК
Плетельщица снов :: Буджолд Лоис Макмастер
Страница: 11 из 13 — Она шагнула к аппарату, думая о своем друге и иногда любовнике, который имел привычку почти никогда не отвечать на звонки. — А это мысль, — пробормотала она, резко останавливаясь. — Заявлюсь-ка я на пару недель к Чалмису.
Никто и не догадается, что я у него, а если и догадается, то нарвется на его невозмутимый автоответчик. Отличная еда, никаких помех… идеально!
Вдохновленная столь блестящим планом, она встала перед фоном и скомандовала:
— Отвечай!
На экране показался Хельмут Гонзалес. Не успел он раскрыть рот, как Анайя произнесла:
— Это запись. Я уехала. Если хотите оставить сообщение, у вас есть пятнадцать секунд.
Улыбаясь и помаргивая, Анайя простояла еще секунд пять, глядя на экран, где ошарашенный Хельмут пытался связать несколько слов, и отключила его на половине фразы.
Чалмис Дюбаор однажды назвал себя изгнанником во времени.
Более инженер, чем поэт, он говорил точными фразами, без метафор.
Около двадцати пяти субъективных лет он прослужил на древних атомных буксирах, летавших с околосветовой скоростью между Землей и ее единственной — до эпохи, когда были обнаружены «червоточины»" колонией. Это соответствовало почти ста шестидесяти объективным годам, прошедшим на Земле и колонии Бета, и навсегда лишило его синхронизации с историей любой из этих планет. Он трижды проходил интенсивнейшую техническую переподготовку — и всякий раз безнадежно отставал за время полета.
Никто и не догадается, что я у него, а если и догадается, то нарвется на его невозмутимый автоответчик. Отличная еда, никаких помех… идеально!
Вдохновленная столь блестящим планом, она встала перед фоном и скомандовала:
— Отвечай!
На экране показался Хельмут Гонзалес. Не успел он раскрыть рот, как Анайя произнесла:
— Это запись. Я уехала. Если хотите оставить сообщение, у вас есть пятнадцать секунд.
Улыбаясь и помаргивая, Анайя простояла еще секунд пять, глядя на экран, где ошарашенный Хельмут пытался связать несколько слов, и отключила его на половине фразы.
Чалмис Дюбаор однажды назвал себя изгнанником во времени.
Более инженер, чем поэт, он говорил точными фразами, без метафор.
Около двадцати пяти субъективных лет он прослужил на древних атомных буксирах, летавших с околосветовой скоростью между Землей и ее единственной — до эпохи, когда были обнаружены «червоточины»" колонией. Это соответствовало почти ста шестидесяти объективным годам, прошедшим на Земле и колонии Бета, и навсегда лишило его синхронизации с историей любой из этих планет. Он трижды проходил интенсивнейшую техническую переподготовку — и всякий раз безнадежно отставал за время полета.