Черчилль обвел товарищей взглядом и, хотя его чувства были такими же, сказал:
– Ради Бога, встряхнитесь! Что это с вами? Ведь мы бывали и не в таких переделках. Помните, на Вольфе-693? Плот – и ничего больше. А вокруг юрское болото. Мы же не хныкали а, парни? А помните похожих на баллоны тварей, что обступили нас, и то, как мы уронили в воду оружие и вынуждены были голыми руками расчищать себе обратный путь на корабль? Тогда нам было похуже, не так ли? Но никто не пищал! Что произошло? Разве мы сейчас другие?
– Боюсь, другие, – пробормотал Стейнберг. – Пожалуй, мужество мы не потеряли. Но от Земли ожидали слишком многого. Когда мы высаживались на неизвестную планету, то были готовы к любым неожиданностям и опасностям. Даже искали их. А здесь нас провели как котят. У нас даже не осталось оружия, и попади мы сейчас в передрягу, нечем будет расчистить себе путь на корабль, чтобы укрыться там. Мы лишились опоры.
– Поэтому вы собираетесь ждать сложа руки в надежде на то, что все будет хорошо? – спросил Черчилль. – Ждите! Вы, мужчины, сливки человечества, отобранные от десятков тысяч кандидатов благодаря высокому интеллекту, образованию, изобретательности, физической закалке. А теперь вы среди людей, знаний у которых не больше, чем у вас в мизинце! Вы, мужчины, должны были бы быть богами, а вы – мышата!
– Хватит, – оборвал Лин. – Мы еще не пришли в себя.