JК
По следам большой смерти :: Сертаков Виталий
Страница: 103 из 438За будкой пространство балкона занимали вертикальные консоли с разбитыми в хлам мониторами. В зарослях паутины змеилась обгоревшая проводка и скалились пасти трансформаторных шкафов. Посреди этого великолепия горел костер. По потолку между рядами разбитых прожекторов плясали кривые тени.
Перед тем как подойти и представиться, Артур еще раз глянул вниз. Поезд застрял на свободном пространстве между двумя тоннелями. Напротив цистерн, на равном расстоянии, из стен торчали конусы с кранами и соединительными муфтами. Поверх заборных устройств возвышались жерла огнетушителей и тускло поблескивали ряды циферблатов.
«ДУН-1 или ДУН-2, учили на военной кафедре… Устаревшие ракеты жидкостного типа, закачка топлива шла несколько часов…»
— Хочешь вернуться домой, мирный человек? — Звуки будили дробное многократное эхо. Даже после того как бурят замолчал, где-то в невидимых коридорах продолжалось невнятное бормотание.
Подле костра на желтых подушках выпивало и закусывало изысканное общество общим числом в шесть персон. Бурята Коваль узнал по голосу, поскольку все монахи были в раскрашенных золотом масках, изображающих восточных свирепых божков. Скалились распахнутые рты, раздувались ноздри, к вискам убегали гневные щели глазниц. Бурят, как и привратник, кутался в темно-синее.
Наверное, это был цвет местного плебейства. Еще один монашек, с длинными косами на спине и комплекцией двенадцатилетнего подростка, подливал алкоголь в глиняные кружки.
Перед тем как подойти и представиться, Артур еще раз глянул вниз. Поезд застрял на свободном пространстве между двумя тоннелями. Напротив цистерн, на равном расстоянии, из стен торчали конусы с кранами и соединительными муфтами. Поверх заборных устройств возвышались жерла огнетушителей и тускло поблескивали ряды циферблатов.
«ДУН-1 или ДУН-2, учили на военной кафедре… Устаревшие ракеты жидкостного типа, закачка топлива шла несколько часов…»
— Хочешь вернуться домой, мирный человек? — Звуки будили дробное многократное эхо. Даже после того как бурят замолчал, где-то в невидимых коридорах продолжалось невнятное бормотание.
Подле костра на желтых подушках выпивало и закусывало изысканное общество общим числом в шесть персон. Бурята Коваль узнал по голосу, поскольку все монахи были в раскрашенных золотом масках, изображающих восточных свирепых божков. Скалились распахнутые рты, раздувались ноздри, к вискам убегали гневные щели глазниц. Бурят, как и привратник, кутался в темно-синее.
Наверное, это был цвет местного плебейства. Еще один монашек, с длинными косами на спине и комплекцией двенадцатилетнего подростка, подливал алкоголь в глиняные кружки.