Страница:
107 из 147
Тимар снова выпил, но алкоголь не оказывал на него такого действия, как в другие дни. Не возникало ни злобы, ни раздражительности. Он лежал с закрытыми глазами и тоскливо перебирал свои мысли.
Только с наступлением ночи к нему вернулось ощущение реальности. Тьма быстро расплывалась по небу, словно масляное пятно, не давая насладиться хотя бы короткими сумерками. В этой части реки течения не ощущалось. Река расширилась, вода вокруг пироги казалась черной, особенно под лесистыми берегами.
Где-то очень далеко звучал тамтам, и гребцы, не смея петь — белый запретил! — только кряхтели, наваливаясь на весла.
Бесполезно было спрашивать, где они находятся.
Никто его не поймет, да и он не поймет ответа. Где он будет ночевать? Зачем приехал сюда? Адель обещала вернуться через два-три дня. Почему он не дождался ее дома, где, по крайней мере, был еще один белый?
Что он будет делать в Либревиле — Тимар не имел ни малейшего представления. В сущности, он не хотел, чтобы с ним обращались как с ребенком, но он боялся, что его сочтут соучастником преступления, и, наконец, он ревновал. Это прежде всего! Зачем на концессию приезжал Буйу, почему солгала Адель?
Беспокойство рождалось вновь. Тимар глотнул теплого виски, и в желудке у него так забурлило, что через мгновение он перегнулся за борт.
Ночь обволакивала пирогу со всех сторон, и негры уже не гребли так дружно — в их движениях чувствовалась торопливость, иногда два весла сталкивались в воздухе.
|< Пред. 105 106 107 108 109 След. >|