JК
Под черным флагом :: Романовский Александр
Страница: 33 из 358Уж так Вагнер привык…
Летум лежал на твердой койке и глядел в низкий потолок. Поразмыслить действительно было над чем, но потяжелевшая голова не хотела трудиться. В голову лезла всякая чепуха: рабов, доверившихся попечению Летума, сейчас забивают, словно скот на бойне; шестерки враждебных семей насилуют Елену; Маркиз пирует на обломках чужой славы… Эта мысль моментально привела Летума в чувство. Братец наверняка окажется не в восторге, когда узнает о печальной участи номадианского судна. «Нужно будет спросить, — подумал Летум, — взорвали ли его».
А если нет… Милан уже сейчас должен трястись в ознобе дикого ужаса. «Он меня знает. Знает, что я с ним сделаю». Знал также Милан о том, что у Летума хватало упрямства и злости, чтобы достичь любой конкретной цели.
Летум и сам не заметил, как уснул. В неудобной позе, заложив руки за голову.
Проснувшись, он обнаружил себя там же — на твердой плоской койке в каюте покойного капрала. Руки затекли, но ничто не мешало им двигаться. Он по-прежнему оставался один.
Вот теперь Летум смог поверить в правдивость слов капитана и Смайлсона. Если кто-то здесь и желает причинить ему зло, то ему придется делать это в тайне от всех. На этом Летум собаку съел, — такое противостояние ему приходилось вести сызмальства. Семья Вагнер учила бороться за выживание, и пиратам до тех интриганов далеко. Вот только никогда еще Летум не был предоставлен самому себе, волен делать только то, что он считал нужным. Не отец, и даже не интересы синдиката. Теперь у него нет никого.
Летум лежал на твердой койке и глядел в низкий потолок. Поразмыслить действительно было над чем, но потяжелевшая голова не хотела трудиться. В голову лезла всякая чепуха: рабов, доверившихся попечению Летума, сейчас забивают, словно скот на бойне; шестерки враждебных семей насилуют Елену; Маркиз пирует на обломках чужой славы… Эта мысль моментально привела Летума в чувство. Братец наверняка окажется не в восторге, когда узнает о печальной участи номадианского судна. «Нужно будет спросить, — подумал Летум, — взорвали ли его».
А если нет… Милан уже сейчас должен трястись в ознобе дикого ужаса. «Он меня знает. Знает, что я с ним сделаю». Знал также Милан о том, что у Летума хватало упрямства и злости, чтобы достичь любой конкретной цели.
Летум и сам не заметил, как уснул. В неудобной позе, заложив руки за голову.
Проснувшись, он обнаружил себя там же — на твердой плоской койке в каюте покойного капрала. Руки затекли, но ничто не мешало им двигаться. Он по-прежнему оставался один.
Вот теперь Летум смог поверить в правдивость слов капитана и Смайлсона. Если кто-то здесь и желает причинить ему зло, то ему придется делать это в тайне от всех. На этом Летум собаку съел, — такое противостояние ему приходилось вести сызмальства. Семья Вагнер учила бороться за выживание, и пиратам до тех интриганов далеко. Вот только никогда еще Летум не был предоставлен самому себе, волен делать только то, что он считал нужным. Не отец, и даже не интересы синдиката. Теперь у него нет никого.