JК
Подземный огонь :: Локнит Олаф Бьорн
Страница: 94 из 140Впрочем, я прекрасно знала его — сама виновата, дорогая. Решила поиграть с огнем — теперь не жалуйся.
Вот я и не жалуюсь. Другая бы на моем месте давно возмутилась — мол, я не служанка, чтобы бегать туда-сюда, а я помалкиваю. Именно поэтому многочисленные юные, не слишком умные особы, пытающиеся исподтишка избавиться от меня, так и не достигли успеха.
Конечно, мне пришлось кое-чем пожертвовать и многое потерять, но за любой успех приходится платить. Я выполнила требование моего благоверного супруга, единственный раз в жизни набравшегося достаточной смелости и решившегося возразить против моих поступков — покинуть его добропорядочный дом и не пятнать своим недостойным поведением безупречную репутацию месьора графа Аттиос. Я переживу и злорадные шепотки за спиной, и прозвище «Ночная королева», и произносимое злобным шепотком «варварская подстилка». И смирюсь с тем, что все мои знакомые теперь либо предпочитают не замечать меня, либо прозрачно намекают — не могла бы я замолвить за них словечко-другое?
Впрочем, насчет своих знакомых я не заблуждалась с самого начала. Люди, постоянно обитающие в королевском дворце — особенно в таком огромном и запутанном, как Тарантийский — давно создали свой обособленный мирок, с раз и навсегда установленными правилами, неписаными законами и уложениями. Выбившийся наверх всеми правдами и неправдами обязан тянуть за собой всех имеющихся родственников и сколь-нибудь близких друзей.
Вот я и не жалуюсь. Другая бы на моем месте давно возмутилась — мол, я не служанка, чтобы бегать туда-сюда, а я помалкиваю. Именно поэтому многочисленные юные, не слишком умные особы, пытающиеся исподтишка избавиться от меня, так и не достигли успеха.
Конечно, мне пришлось кое-чем пожертвовать и многое потерять, но за любой успех приходится платить. Я выполнила требование моего благоверного супруга, единственный раз в жизни набравшегося достаточной смелости и решившегося возразить против моих поступков — покинуть его добропорядочный дом и не пятнать своим недостойным поведением безупречную репутацию месьора графа Аттиос. Я переживу и злорадные шепотки за спиной, и прозвище «Ночная королева», и произносимое злобным шепотком «варварская подстилка». И смирюсь с тем, что все мои знакомые теперь либо предпочитают не замечать меня, либо прозрачно намекают — не могла бы я замолвить за них словечко-другое?
Впрочем, насчет своих знакомых я не заблуждалась с самого начала. Люди, постоянно обитающие в королевском дворце — особенно в таком огромном и запутанном, как Тарантийский — давно создали свой обособленный мирок, с раз и навсегда установленными правилами, неписаными законами и уложениями. Выбившийся наверх всеми правдами и неправдами обязан тянуть за собой всех имеющихся родственников и сколь-нибудь близких друзей.