– Я буду петь, – объяснил Саня Улии. – Это настоящее везение, удача, да просто жар-птица в руки… У меня будут альбомы, я стану… Ты еще увидишь!
Он заснул, а Улия поднялась в темноте, отперла дверь без ключа и вышла в тесный коридор, где маялось на грязной лестничной клетке нутро блочного дома с просевшим фундаментом.
Чужие фонари едва заметно перемигнулись при ее приближении, провода напряглись и снова расслабились; улицы были пустынны, светофор с четырьмя секциями подобострастно вспыхнул зеленым. Улия вышла на середину большого проспекта и села на двойную линию разметки, уютно и привычно, будто на жердочку.
Теперь Саня будет много петь. Он счастлив. А значит, и она счастлива тоже.
Она запрокинула лицо к фонарям; асфальт был теплый и мягкий. Улии захотелось лечь, и она так и сделала бы, если бы совсем рядом – по третьей полосе – не пролетела черная тень, сопровождаемая шумом мотора.
Тень скрылась за горизонтом и тут же вернулась.
– Привет, – сказал Переул. За спиной его сидела на мотоцикле молоденькая обитательница башен-новостроек. – А я тебя не узнал.
– Привет, – сказала Улия, глядя мимо Новостроечки. – Что так, глаза подводят?
Переул усмехнулся:
– Ты стала похожа на людву. Еще немного – и перестану замечать тебя.
– Твое дело, – сказала Улия, не подавая виду, что уязвлена.
– А покататься не зову, – сказал Переул. – Боюсь, откажешься.
Новостроечка засмеялась. Улия ушла.
* * *
|< Пред. 19 20 21 22 23 След. >|