Поиск предназначения или Двадцать седьмая теорема этики   ::   Стругацкий Борис

А если он на другой день снова выходит из дому, и на него снова падает балкон, и он снова остается жив? Нет, это не закономерность, товарищи, это - ПРИВЫЧКА. А если в третий раз то же самое? Это уже ДОБРАЯ ТРАДИЦИЯ..."

Потом он подумал немного, шевеля толстыми своими африканскими губами, и вдруг сказал: "А ты знаешь, мой Стак, ведь это - СЮЖЕТ! Тебе не кажется?.."

На другой день Станислав начал писать.

На самом деле, они оба с незапамятных времен пописывали. "Брульоны..." - говаривал Виконт, боготворивший Тынянова. Начато было несколько совместных романов и рассказов - для каждого заводилась отдельная папка, и в каждой сейчас лежало по три-четыре исчирканных странички. Сочиненные - и даже до конца! - стихи исчислялись уже десятками. Большинство из них было положено на музыку. Самими авторами.

Впрочем, все это было несерьезно. Лучшим из литературного наследия Виконта считалось сочинение под названием "Эксперимент над чужой жизнью". Оно представляло собою подлинную (дневниковую) запись наблюдений, которые изнывающий от скуки девятиклассник Виктор Киконин, уложенный в постель по причине простуды, провел над одним из домашних своих тараканов (каковых в квартире генерал-лейтенанта профессора Киконина-самого-старшего было великое множество):

"12.03 - посадил тараканье отродье в банку, лишенную воздуха. Банка эдак в 50 раз больше таракана. Посмотрим, что получится.

13.34 - жив, сволочь!

14.10 - насыпал ему хлебных крошек - жрет.

14.