JК
Поиски Акорны :: Маккефри Энн
Страница: 23 из 377Или шесть? Это почему-то казалось ужасно важным.
Кто-то должен все запомнить в точности. Кто-то должен рассказать правду, разоблачить ложь, которую станут теперь распространять эти… вспомнить тех, кто уже не заговорит. Тех, кому уже не согреться.
По меркам «Прибежища» каюта, которую Маркель делил с отцом, была просторной — как и подобало положению Илларта в качестве одного из трех спикеров Совета. Само собой, что у каждого была своя койка, и собственный встроенный шкафчик для хранения личных вещей; среди полноправных Странников каждому уж столько-то личного пространства полагалось, а каждому работающему, или родителям с детьми, выделялось еще собственное сиденье, и стол-консоль.
Но ни у кого из знакомых Маркеля — даже у третьего спикера Андрежурии! — не было столько места, чтобы все трое спикеров могли рассесться одновременно, не теснясь. Ну где еще, кроме как в общем зале, можно насладиться подобной роскошью? Маркель никогда не мог понять, почему отец порой ехидно замечал, что пост первого спикера Совета принес ему достаточно личного пространства, чтобы чувствовать себя одинокой сардиной в банке. Впрочем, сардин Маркель видел только в учебной программе по биологии, и почему рыба должна жить в банке — тоже так и не выяснил.
У старшего поколения много было таких вот нелепых словечек — например, две с половиной смены полагалось называть «сутками», и никак иначе.
Кто-то должен все запомнить в точности. Кто-то должен рассказать правду, разоблачить ложь, которую станут теперь распространять эти… вспомнить тех, кто уже не заговорит. Тех, кому уже не согреться.
По меркам «Прибежища» каюта, которую Маркель делил с отцом, была просторной — как и подобало положению Илларта в качестве одного из трех спикеров Совета. Само собой, что у каждого была своя койка, и собственный встроенный шкафчик для хранения личных вещей; среди полноправных Странников каждому уж столько-то личного пространства полагалось, а каждому работающему, или родителям с детьми, выделялось еще собственное сиденье, и стол-консоль.
Но ни у кого из знакомых Маркеля — даже у третьего спикера Андрежурии! — не было столько места, чтобы все трое спикеров могли рассесться одновременно, не теснясь. Ну где еще, кроме как в общем зале, можно насладиться подобной роскошью? Маркель никогда не мог понять, почему отец порой ехидно замечал, что пост первого спикера Совета принес ему достаточно личного пространства, чтобы чувствовать себя одинокой сардиной в банке. Впрочем, сардин Маркель видел только в учебной программе по биологии, и почему рыба должна жить в банке — тоже так и не выяснил.
У старшего поколения много было таких вот нелепых словечек — например, две с половиной смены полагалось называть «сутками», и никак иначе.