JК
Полигон безумной смерти :: Мурич Виктор Борисович
Страница: 9 из 397Чего стоили одни только кальмары-гипнотизеры, а летающая пена, которая чуть не переварила нас живьем на верхушке хребта у долины… Всегда существовала вероятность, что кто-то из нас может погибнуть. Хм-м, вероятность… Вероятность и предположения о возможной гибели это одно, а вот когда у тебя на глазах гибнет друг… Я скрипнул зубами и опустил голову на приклад карабина, пытаясь бороться с предательски рвущейся из глаз влагой.
Теперь нас двое.
Аборигены опять дали пятиминутную передышку. Воспользовавшись возможностью, провожу ревизию боеприпасов.
Огорченно присвистываю.
Все еще хуже, чем я думал. Полтора магазина для карабина и полупустая обойма пистолета. Его я использовал при отражении предыдущей волны, когда это стадо безумцев подобралось почти вплотную. Теперь под моим карнизом холмик тел – кровавое напоминание о последней атаке. Некоторые трупы лежат всего в нескольких метрах от меня.
Небольшая пауза перед очередной атакой дает возможность подумать, заглянуть в себя. Мне никогда и в голову не приходило, что мы в состоянии стать мясниками. Бесстрастными мясниками на человеческой бойне. Ни грамма сожаления, ни при звуке выстрела, ни при взгляде на лежащий на камнях труп. Первоначальная эйфория повелителя жизни и смерти прошла, уступив место холодному равнодушию. Я смотрю на врагов как на игрушечных солдатиков, в которых в детстве стрелял из пистолета стрелой с присоской на конце.
Теперь нас двое.
Аборигены опять дали пятиминутную передышку. Воспользовавшись возможностью, провожу ревизию боеприпасов.
Огорченно присвистываю.
Все еще хуже, чем я думал. Полтора магазина для карабина и полупустая обойма пистолета. Его я использовал при отражении предыдущей волны, когда это стадо безумцев подобралось почти вплотную. Теперь под моим карнизом холмик тел – кровавое напоминание о последней атаке. Некоторые трупы лежат всего в нескольких метрах от меня.
Небольшая пауза перед очередной атакой дает возможность подумать, заглянуть в себя. Мне никогда и в голову не приходило, что мы в состоянии стать мясниками. Бесстрастными мясниками на человеческой бойне. Ни грамма сожаления, ни при звуке выстрела, ни при взгляде на лежащий на камнях труп. Первоначальная эйфория повелителя жизни и смерти прошла, уступив место холодному равнодушию. Я смотрю на врагов как на игрушечных солдатиков, в которых в детстве стрелял из пистолета стрелой с присоской на конце.