JК
Малампэн :: Сименон Жорж
Страница: 120 из 136Поправила волосы, бросила взгляд на накрытый стол.
— Я хотела бы, чтобы ты был с ним любезен… Он тебя уже очень любит.
Что я воображал? Не знаю, но я был разочарован. Вошел человек, который был копией мсье Диона, но брюнет, ему было лет сорок, он тоже был как бы высечен из одного куска, с жесткой шевелюрой и, усами, выходящими из-под ноздрей, полных волос.
— А вот и наш юный друг! — сказал он, крепко пожав мне руку.
Потом он нагнулся, взял руку тети и приложился к ней губами.
Я был потрясен.
Глава 8
Это было похоже на то, как скребется мышь, и тем труднее было определить, где это происходило; что застекленная дверь на балкон была опять открыта, так же как и все двери в квартире. Я был одет точно так же, как и накануне. Я сидел на том же месте, в том же солнечном пятне и почти ждал, что, как вчера, прозвучит телефонный звонок матери. Это привычка, которую я сохранил с детства — пытаться точно воспроизвести счастливые или просто легкие мгновения. Кто знает, может быть, здесь что-то более сложное и более глубокое: не есть ли это бессознательная попытка воссоздать, повторяя незначительные детали, привычку, традицию, я чуть не написал: прошлое семьи.
Жанна занималась уборкой, как и накануне. Мы оба были довольны и, случалось, улыбались друг другу. Моя жена первая определила этот мышиный звук: письмо, которое кто-то пытался просунуть под дверь и которое проходило с трудом — мешал ковер. Ни я, ни она не шевелились.
— Я хотела бы, чтобы ты был с ним любезен… Он тебя уже очень любит.
Что я воображал? Не знаю, но я был разочарован. Вошел человек, который был копией мсье Диона, но брюнет, ему было лет сорок, он тоже был как бы высечен из одного куска, с жесткой шевелюрой и, усами, выходящими из-под ноздрей, полных волос.
— А вот и наш юный друг! — сказал он, крепко пожав мне руку.
Потом он нагнулся, взял руку тети и приложился к ней губами.
Я был потрясен.
Глава 8
Это было похоже на то, как скребется мышь, и тем труднее было определить, где это происходило; что застекленная дверь на балкон была опять открыта, так же как и все двери в квартире. Я был одет точно так же, как и накануне. Я сидел на том же месте, в том же солнечном пятне и почти ждал, что, как вчера, прозвучит телефонный звонок матери. Это привычка, которую я сохранил с детства — пытаться точно воспроизвести счастливые или просто легкие мгновения. Кто знает, может быть, здесь что-то более сложное и более глубокое: не есть ли это бессознательная попытка воссоздать, повторяя незначительные детали, привычку, традицию, я чуть не написал: прошлое семьи.
Жанна занималась уборкой, как и накануне. Мы оба были довольны и, случалось, улыбались друг другу. Моя жена первая определила этот мышиный звук: письмо, которое кто-то пытался просунуть под дверь и которое проходило с трудом — мешал ковер. Ни я, ни она не шевелились.