Маленькая торговка прозой   ::   Пеннак Даниэль

И она вдруг решила, что не будет в этом участвовать, оставит этот труп своим коллегам, к тому же Сент-Ивер сам не хотел, чтобы она писала о заключенных Шампрона, – и потом, она все еще чувствовала себя слишком усталой, чтобы пуститься по следу, нога разболелась, и дышать было трудно, она никак не могла вдохнуть полной грудью, набрать полный бак, как говорил Бенжамен. Если вдуматься, она впервые отказывалась писать статью. Этим объясняется и ее вспышка в тот вечер, когда Бенжамен высказал ей все, что думал об изысканной журналистике и «тщательно выбираемых сюжетах».

За все шестьсот километров дороги до своего родного Веркора она так и не остыла. И только увидев штокрозы повсюду вокруг фермы Роша, она поняла, что погорячилась: она ведь вовсе не собиралась бросать этого парня! Продираясь сквозь заросли, она должна была наконец признать, как бы упрямо ни пыталась отогнать эту мысль, что только что разыграла сцену разрыва, как самоуверенная девчонка, чуть было не швырнув любовь своей жизни на свалку. И тут она сказала себе со всей откровенностью: «Ну что ж, так даже лучше!» Нет, она вовсе не хотела бросать Бенжамена, но с недавнего времени в ней зрело желание пришвартоваться здесь, в Роша, подышать свежим воздухом, напиться парного молока, полакомиться утиными яйцами, свежими, с большими желтками... вот она и улизнула, замаскировав эту возможность поправить здоровье под трагедию века... «Что ж, так даже лучше!»

Это открытие и спасло штокрозы от вырубки под корень. Хотя ее отец-губернатор любил повторять: «Из всех битв, что у меня были, самой безуспешной была борьба со штокрозами». Как-то летним вечером ему особенно захотелось, чтобы Жюли сфотографировала его среди диких зарослей этих растений, которые он называл еще «растительным воплощением мифа о Сизифе».