Полуденная буря   ::   Русанов Владислав

Но вспомнил я, что видел его на лошадях, вокруг морды обкрученным. Для чего? Чтоб не ржали или чтоб не кусались?

— Вот эта железка — трензель. Удила по-простому.

Вижу. Из двух половинок, словно цеп крестьянский, которым хлеб молотят.

— Повод на шею накидываешь. — Слова Сотника сопровождались наглядным показом движений. — Заходишь слева, правым плечом к морде. Нащечные ремни — в правый кулак, трензель — на левой ладошке.

— Не укусит?

— Не собака. Правой рукой за храп придерживаешь, а трензель к зубам прижимай.

Конь ему попался хорошо выученный. Рот открыл моментально. А ну как сожмет челюсти? Чем разжимать? Ножом? Кайлом и то не разожмешь.

— Теперь правую руку вверх, чтоб его уши между налобным и суголовным вошли.

Любопытно, с чего его суголовным прозвали, а не затылочным? Было бы просто и понятно.

— Ремни расправь и подбородочный застегни. Смотри, чтоб пальца три до ганаша проходили, а то задушишь коня.

До ганаша? А! Это, наверное, кости широкие, как тарелки, на нижней челюсти. Не приведи Сущий! Что ж мне теперь, и названия учить, будто заправскому лошаднику?

Ну, это я пошутил. Выучу. С удовольствием. Всё едино заняться в дороге будет особо нечем.

— Да посмотри, чтоб трензель на беззубой части лежал. — Сотник оттянул коню нижнюю губу, демонстрируя правильное положение.

Я и не знал, что у лошадей во рту есть просвет между зубами. Точно для трензеля сделанный.