JК
Архангел :: Харрис Роберт
Страница: 421 из 432Его толкнули на полку, бумаги выхватили из рук, дверь тут же закрылась, и молодой человек в черной кожаной куртке сел напротив, вытянув ногу через узкийпроход и положив ее на диван возле Келсо, лишая его возможности двигаться.
Он расстегнул молнию куртки ровно настолько, чтобы Келсо увидел надетую через плечо кобуру, и тут Келсо его узнал: личный охранник Мамонтова из московской квартиры. Это был крупный парень с детским лицом, опущенным левым веком и пухлой нижней губой, и в том, как он уперся в бок Келсо своим ботинком, прижав его к окну, было нечто такое, что давало понять: мучить людей — для него главное удовольствие в жизни, он нуждается в насилии, как пловец — в воде.
Келсо вспомнил изувеченное тело Папу Рапавы, и его прошиб пот.
— Вас зовут Виктор? Ответа не последовало.
— Сколько я должен здесь оставаться, Виктор?
Ответа снова не было, и после одной-двух не слишком настойчивых попыток потребовать освобождения Келсо замолчал. Он слышал топот в коридоре, и создавалось впечатление, что захвачен весь вагон.
После этого в течение двух часов ничего не происходило.
В 10. 20 поезд по расписанию остановился в Данилове, где в вагон вошли новые люди Мамонтова.
Келсо спросил, может ли он сходить в туалет.
Молчание.
Потом они проехали мимо старой фабрики на окраине Ярославля, на глухой стороне которой красовался проржавевший орден Ленина. По крыше бегали мальчишки, поднимая руки в фашистском приветствии.
Виктор посмотрел на Келсо с улыбкой, и Келсо отвернулся.
В московской квартире Зинаиды Рапава никого не было.
Он расстегнул молнию куртки ровно настолько, чтобы Келсо увидел надетую через плечо кобуру, и тут Келсо его узнал: личный охранник Мамонтова из московской квартиры. Это был крупный парень с детским лицом, опущенным левым веком и пухлой нижней губой, и в том, как он уперся в бок Келсо своим ботинком, прижав его к окну, было нечто такое, что давало понять: мучить людей — для него главное удовольствие в жизни, он нуждается в насилии, как пловец — в воде.
Келсо вспомнил изувеченное тело Папу Рапавы, и его прошиб пот.
— Вас зовут Виктор? Ответа не последовало.
— Сколько я должен здесь оставаться, Виктор?
Ответа снова не было, и после одной-двух не слишком настойчивых попыток потребовать освобождения Келсо замолчал. Он слышал топот в коридоре, и создавалось впечатление, что захвачен весь вагон.
После этого в течение двух часов ничего не происходило.
В 10. 20 поезд по расписанию остановился в Данилове, где в вагон вошли новые люди Мамонтова.
Келсо спросил, может ли он сходить в туалет.
Молчание.
Потом они проехали мимо старой фабрики на окраине Ярославля, на глухой стороне которой красовался проржавевший орден Ленина. По крыше бегали мальчишки, поднимая руки в фашистском приветствии.
Виктор посмотрел на Келсо с улыбкой, и Келсо отвернулся.
В московской квартире Зинаиды Рапава никого не было.