JК
Ползущая тень :: Говард Роберт Эрвин
Страница: 2 из 45Исподлобья он смотрел на них и такая злоба пылала в его голубых глазах, что казалось — нет у него врага большего, чем эта пустыня.
Конан наклонился и поднес бурдюк к губам девушки.
— Давай, пей! — приказал он. — Пей, пока не остановлю!
Она пила мелкими, жадными глотками, пока не выпила всю воду. И лишь тогда все поняла.
— Ах, Конан, — воскликнула девушка. — Зачем ты это сделал? Ведь я же выпила все! И тебе ничего не осталось!
— Не реви! — прорычал он. — Береги силы!
Конан выпрямился и отшвырнул в сторону пустой бурдюк.
— Ну почему ты не остановил меня, почему? — всхлипывала девушка.
Он даже не посмотрел на нее. Конан стоял, выпрямившись во весь рост, и в его глазах, устремленных в таинственную пурпурную мглу на горизонте, горела ненависть.
Киммериец понимал, что близится смерть, хотя при одной мысли об этом бунтовала вся его дикарская душа. Силы еще были, но он чувствовал, что под этим убийственным солнцем ему долго не выдержать. Девушка же уже совсем обессилела. Так не лучше ли одним ударом сабли милосердно прервать ее страдания? Видеть ее адские мучения, наблюдать, как она медленно сходит с ума от жажды — ведь эти несколько глотков ненадолго ее утолили — о, нет! Из ножен, дюйм за дюймом выползала сабля.
Рука Конана дрогнула. В глубине пустыни, далеко на юге что-то сверкнуло в раскаленном воздухе. «Почудилось, — подумал он со злостью, — очередной мираж, что так часты в пустыне».
Конан наклонился и поднес бурдюк к губам девушки.
— Давай, пей! — приказал он. — Пей, пока не остановлю!
Она пила мелкими, жадными глотками, пока не выпила всю воду. И лишь тогда все поняла.
— Ах, Конан, — воскликнула девушка. — Зачем ты это сделал? Ведь я же выпила все! И тебе ничего не осталось!
— Не реви! — прорычал он. — Береги силы!
Конан выпрямился и отшвырнул в сторону пустой бурдюк.
— Ну почему ты не остановил меня, почему? — всхлипывала девушка.
Он даже не посмотрел на нее. Конан стоял, выпрямившись во весь рост, и в его глазах, устремленных в таинственную пурпурную мглу на горизонте, горела ненависть.
Киммериец понимал, что близится смерть, хотя при одной мысли об этом бунтовала вся его дикарская душа. Силы еще были, но он чувствовал, что под этим убийственным солнцем ему долго не выдержать. Девушка же уже совсем обессилела. Так не лучше ли одним ударом сабли милосердно прервать ее страдания? Видеть ее адские мучения, наблюдать, как она медленно сходит с ума от жажды — ведь эти несколько глотков ненадолго ее утолили — о, нет! Из ножен, дюйм за дюймом выползала сабля.
Рука Конана дрогнула. В глубине пустыни, далеко на юге что-то сверкнуло в раскаленном воздухе. «Почудилось, — подумал он со злостью, — очередной мираж, что так часты в пустыне».