JК
Маленькие подлости :: Посадас Кармен
Страница: 107 из 271Эта профессия требует безукоризненной репутации и имеет мало общего с вашим… искусством прорицания, замечательным искусством, без всякого сомнения, но войдите в мое положение: если кто-то узнает меня, пойдут разговоры… Я очень рискую…
– Замолчите! Замолчите, meu branco Уважаемый (порт.). ], ждите моего звонка, – перебила его мадам Лонгстаф, перейдя от почтительного обращения в третьем лице на бог весть какие бразильские фамильярности. Затем выразилась еще менее уважительно: – Хватит волну гнать, vai, vai, vai Иди (порт.). ].
Когда по улице Ареналь приближаешься к площади Оперы, то начинаешь улавливать мелодии самбы и боса-новы, вальса и танго. Звуки, сопровождаемые ритмичным «раз-два-три, раз-два-три», летят из распахнутого окна Академии бальных танцев.
«Вы не можете отпустить меня так просто, мадам, вы обязаны помочь. Для вас не составит большого труда назначить какое-то зелье, одно из тех, которыми вы так знамениты. В конце концов, все, что мне нужно, – это забыть, сеньора, забыть, не думать о детских руках, о пальчиках, порхающих по клавишам», – мысленно повторял Серафин последние слова, обращенные к мадам Лонгстаф, в то время как его шаги ускорялись под боса-нову. К счастью, сонаты, которым он когда-то обучал Педрито Мартинеса в доме на улице Аподака, совершенно не похожи на песню в исполнении Винисиуса де Мораэса, доносящуюся из Академии бальных танцев, и Серафин отвлекается от музыкальных воспоминаний, вновь ведомый ногами и мыслями в неизвестном направлении.
– Замолчите! Замолчите, meu branco Уважаемый (порт.). ], ждите моего звонка, – перебила его мадам Лонгстаф, перейдя от почтительного обращения в третьем лице на бог весть какие бразильские фамильярности. Затем выразилась еще менее уважительно: – Хватит волну гнать, vai, vai, vai Иди (порт.). ].
Когда по улице Ареналь приближаешься к площади Оперы, то начинаешь улавливать мелодии самбы и боса-новы, вальса и танго. Звуки, сопровождаемые ритмичным «раз-два-три, раз-два-три», летят из распахнутого окна Академии бальных танцев.
«Вы не можете отпустить меня так просто, мадам, вы обязаны помочь. Для вас не составит большого труда назначить какое-то зелье, одно из тех, которыми вы так знамениты. В конце концов, все, что мне нужно, – это забыть, сеньора, забыть, не думать о детских руках, о пальчиках, порхающих по клавишам», – мысленно повторял Серафин последние слова, обращенные к мадам Лонгстаф, в то время как его шаги ускорялись под боса-нову. К счастью, сонаты, которым он когда-то обучал Педрито Мартинеса в доме на улице Аподака, совершенно не похожи на песню в исполнении Винисиуса де Мораэса, доносящуюся из Академии бальных танцев, и Серафин отвлекается от музыкальных воспоминаний, вновь ведомый ногами и мыслями в неизвестном направлении.