JК
Маленький плут и няня :: Макбейн Эд
Страница: 28 из 219А почему бы и нет? Разве кому-нибудь удавалось видеть их вместе хотя бы на одном телевизионном шоу? И почему так идеально совпадают их обзоры и критические эссе, почему они так безумно похожи друг на друга — литературным стилем, насыщенностью, скрупулезно подобранными фактами, своей дотошностью, кропотливой и трудоемкой работой, которая угадывалась в каждом слове, эрудированностью, язвительностью, — в общем, всем, причем настолько, что казалось, будто они были творением одного и того же могучего ума?
— Признайся мне, Джон Симон, ты и вправду Мартин Левин? — воскликнул Лютер.
Ида, уверенная, что и на этот раз он обращается не к ней, предпочла промолчать.
— Думаю, нет, — ответил сам себе Лютер. — Это все равно что убеждать всех, будто Шекспир и Марло — один и тот же человек.
И почему только люди не могут смириться с тем, что два литературных гения не могут существовать одновременно, трудиться и откликаться на те же самые явления одинаково пылко и чувствительно, как если бы они были одним человеком? Я тебя спрашиваю, Мартин Левин.
Боже, если бы он только мог писать, как Левин, подумал Лютер. Вздохнув, он подошел к книжной полке, достал «Избранные труды Мартина Левина» и принялся проглядывать их в надежде подметить удачные штрихи, которые помогли бы ему самому в его критических работах. В глаза бросались выражения типа «удручающе скучные», «превратили его героя в одиозную фигуру, не сделав при этом интереснее» или «грандиозно, просто грандиозно». Или «сюжет романа тяжело ползет вперед, при этом оставаясь на том же крайне низком литературном уровне».
— Признайся мне, Джон Симон, ты и вправду Мартин Левин? — воскликнул Лютер.
Ида, уверенная, что и на этот раз он обращается не к ней, предпочла промолчать.
— Думаю, нет, — ответил сам себе Лютер. — Это все равно что убеждать всех, будто Шекспир и Марло — один и тот же человек.
И почему только люди не могут смириться с тем, что два литературных гения не могут существовать одновременно, трудиться и откликаться на те же самые явления одинаково пылко и чувствительно, как если бы они были одним человеком? Я тебя спрашиваю, Мартин Левин.
Боже, если бы он только мог писать, как Левин, подумал Лютер. Вздохнув, он подошел к книжной полке, достал «Избранные труды Мартина Левина» и принялся проглядывать их в надежде подметить удачные штрихи, которые помогли бы ему самому в его критических работах. В глаза бросались выражения типа «удручающе скучные», «превратили его героя в одиозную фигуру, не сделав при этом интереснее» или «грандиозно, просто грандиозно». Или «сюжет романа тяжело ползет вперед, при этом оставаясь на том же крайне низком литературном уровне».