Портреты его детей   ::   Мартин Джордж

— Нет, старик, это не фиговая «Рождественская песнь», и я тебе не дух прошлого Рождества.

Кантлинг нахмурился. Кто бы это ни был, а реплика была не в характере.

— Неверно! — сказал он резко. — Хью не читал Диккенса. — Комиксы — да, но не Диккенса.

— А я фильм видел, папаша, — ответил Хью и отхлебнул из бутылки.

— Почему ты называешь меня папашей? — сказал Кантлинг. — Это тоже неверно. Чистейший анахронизм. Хью был уличным мальчишкой, а не битником.

— Это ты мне говоришь? Будто я не знаю, или что! — он усмехнулся. — На хрена. А как мне тебя еще называть? — Он запустил пальцы в волосы, отбрасывая их со лба. — Как ни крути, я же твой хреновый первенец!

Она хотела назвать будущего ребенка Эдвардом, если родится мальчик.

— Не говори глупостей, Хелен, — ответил он.

— Я думала, тебе нравится имя Эдвард, — сказала она.

Почему, собственно, она торчит в кабинете? Он же работает! Вернее, пытается работать. Он ведь просил ее не входить в кабинет, пока он сидит за машинкой. В первые дни их брака Хелен считалась с его просьбой, но с тех пор, как она забеременела, все пошло прахом.

— Да, мне нравится имя Эдвард, — сказал он ей, стараясь говорить спокойно. Он не терпел, когда его отвлекали. — Мне очень нравится имя Эдвард. Я обожаю чертово имя Эдвард. Вот почему я дал его главному герою. Эдвард — это его имя. Эдвард Донахью. Вот почему мы не можем назвать младенца так. Я уже использовал это имя. Сколько раз я должен объяснять?

— Но в книге ты его ни разу Эдвардом не назвал, — возразила она.