JК
Портреты его детей :: Мартин Джордж
Страница: 32 из 57 — А-ах! — вздохнул он. — Так-то лучше.
Кантлинг постучал пальцем по кожаному переплету.
— Моя восьмая книга, — сказал он. — Мишель перескочила через три романа. А жаль. Кое с кем там я бы с удовольствием повидался.
— Может, она торопится перейти к делу? — заметил Лейтон.
— А в чем дело?
Лейтон пожал плечами.
— Не знаю, черт дери. Я же только газетчик: кто, что, где, когда, почему и как. Романист у нас ты. Вот и объясни, в чем дело.
— В девятом романе, — предположил Кантлинг. — В последнем.
— Совсем последнем? — спросил Лейтон.
— Конечно, нет. В последнем по времени. А я уже приступаю к следующему.
— Согласно моим источникам, это не так. — Лейтон улыбнулся.
— А? И что же утверждают твои источники?
— Что ты старик и ждешь смерти, — сказал Лейтон. — И что умрешь совсем один.
— Мне пятьдесят два, — веско произнес Кантлинг. — Какой же я старик?
— Стариком становишься, едва перестаешь задувать разом все свечи на своем именинном пироге, — сухо сказал Лейтон. — Хелен была моложе тебя, а умерла пять лет назад. Все дело в сознании, Кантлинг. Видывал я юных старцев и стареньких подростков. А у тебя старческие пятна в мозгу появились раньше, чем волосы в паху.
— Это несправедливо, — возразил Кантлинг.
Лейтон отхлебнул «Сигрэма».
— Справедливо? — сказал он. — Ты слишком стар, чтобы верить в справедливость, Кантлинг. Молодежь любит жить. Старики сидят и наблюдают, как живут другие.
Кантлинг постучал пальцем по кожаному переплету.
— Моя восьмая книга, — сказал он. — Мишель перескочила через три романа. А жаль. Кое с кем там я бы с удовольствием повидался.
— Может, она торопится перейти к делу? — заметил Лейтон.
— А в чем дело?
Лейтон пожал плечами.
— Не знаю, черт дери. Я же только газетчик: кто, что, где, когда, почему и как. Романист у нас ты. Вот и объясни, в чем дело.
— В девятом романе, — предположил Кантлинг. — В последнем.
— Совсем последнем? — спросил Лейтон.
— Конечно, нет. В последнем по времени. А я уже приступаю к следующему.
— Согласно моим источникам, это не так. — Лейтон улыбнулся.
— А? И что же утверждают твои источники?
— Что ты старик и ждешь смерти, — сказал Лейтон. — И что умрешь совсем один.
— Мне пятьдесят два, — веско произнес Кантлинг. — Какой же я старик?
— Стариком становишься, едва перестаешь задувать разом все свечи на своем именинном пироге, — сухо сказал Лейтон. — Хелен была моложе тебя, а умерла пять лет назад. Все дело в сознании, Кантлинг. Видывал я юных старцев и стареньких подростков. А у тебя старческие пятна в мозгу появились раньше, чем волосы в паху.
— Это несправедливо, — возразил Кантлинг.
Лейтон отхлебнул «Сигрэма».
— Справедливо? — сказал он. — Ты слишком стар, чтобы верить в справедливость, Кантлинг. Молодежь любит жить. Старики сидят и наблюдают, как живут другие.