JК
Послания себе (Книга 3) :: Гомонов Сергей
Страница: 69 из 357Рената осторожно переодела его, поцеловала и подтянула одеяльце к груди малыша.
...Ник повернулся и увидел, что Рената, слегка видимая в свете уличных фонарей, сидит на краю постели, положив подбородок на колени и прижав пальцы руки к губам. Вся ее поза говорила о глубокой задумчивости.
- Что полуночничаешь? - спросил Гроссман.
- Мне снится... - Рената осеклась и сжала голову руками.
И Ник вдруг отчетливо увидел, что ей снится. Образы сами собой промелькнули перед его мысленным взором. Одно и то же, одно и то же, вот уже из года в год: они прощаются с Сашей и уезжают к водохранилищу... Прощаются - и уезжают, прощаются - и уезжают... И она не может его удержать, он сыплется, как песок сквозь пальцы, он неуловим... Конь-убийца снова понес... Какой конь, господи? Что лезет в голову?! Но не было уже ни боли, ни ревности. Только сочувствие, будто... будто он сам прощался с Ренатой, зная, наперед и точно зная, что не вернется больше никогда...
- Ты больше не увидишь этого, - Николай взял ее за плечи внезапно потеплевшими, прямо горячими, ладонями и нежно поцеловал в шею.
Рената оглянулась. Она терялась, не зная, что сказать в ответ, а у Гроссмана было ощущение, что он когда-то уже говорил об этом. Ласковые слова обычно давались ему с трудом, казались смешными и нелепыми, наигранными и сентиментальными. Разумный человек не будет тратить их попусту, чтобы не смешить другого человека, который все равно не поверит или, чего доброго, заподозрит в умышленной лжи. Но сегодняшний день и сегодняшняя ночь была не такой, как все.
...Ник повернулся и увидел, что Рената, слегка видимая в свете уличных фонарей, сидит на краю постели, положив подбородок на колени и прижав пальцы руки к губам. Вся ее поза говорила о глубокой задумчивости.
- Что полуночничаешь? - спросил Гроссман.
- Мне снится... - Рената осеклась и сжала голову руками.
И Ник вдруг отчетливо увидел, что ей снится. Образы сами собой промелькнули перед его мысленным взором. Одно и то же, одно и то же, вот уже из года в год: они прощаются с Сашей и уезжают к водохранилищу... Прощаются - и уезжают, прощаются - и уезжают... И она не может его удержать, он сыплется, как песок сквозь пальцы, он неуловим... Конь-убийца снова понес... Какой конь, господи? Что лезет в голову?! Но не было уже ни боли, ни ревности. Только сочувствие, будто... будто он сам прощался с Ренатой, зная, наперед и точно зная, что не вернется больше никогда...
- Ты больше не увидишь этого, - Николай взял ее за плечи внезапно потеплевшими, прямо горячими, ладонями и нежно поцеловал в шею.
Рената оглянулась. Она терялась, не зная, что сказать в ответ, а у Гроссмана было ощущение, что он когда-то уже говорил об этом. Ласковые слова обычно давались ему с трудом, казались смешными и нелепыми, наигранными и сентиментальными. Разумный человек не будет тратить их попусту, чтобы не смешить другого человека, который все равно не поверит или, чего доброго, заподозрит в умышленной лжи. Но сегодняшний день и сегодняшняя ночь была не такой, как все.