После России   ::   Крашенинников Фёдор

Чан Люнь был отозван в Пекин после того, как в Китае прошли очередные выборы Всекитайского Собрания Народных Представителей и к власти пришла коалиция Либералов и Националистов, в политическом китайском обиходе и среди сочувствующих и посвящённых называвшаяся «Великое Поднебесное Единство». Скоре всего, сместили его именно из-за странной промосковской позиции.

Добряк Чан принадлежал к той части китайской элиты, которая искренне полагала, что существование к северу от границ Поднебесной централизованного государства полезнее, чем вся эта пёстрая коалиция маловнятных образований, ориентированных на США и Европу. Этот взгляд отчасти разделяли и члены прошлого социалистического правительства. При социалистах, известных как «Великая Красная Партия», такие настроения считались вполне простительными.

Однако правительство пало, и вместо добряка Чана, имевшего обыкновение шутить относительно неминуемого прихода «русских» и даже иногда любившего попеть в караоке ресторана «Сударыня» разнообразные песни про Москву и Россию, прислали мрачного и собранного Хуа. Этот был во всём противоположен предшественнику своему: сухой и низкорослый, с маленькой, стриженой «ёжиком» головой, со злыми и внимательными глазами, он был похож на злобного японского офицера из американских фильмов про войну.

Утром Севу вызвал в кабинет главный редактор. В последние недели в воздухе буквально чувствовалось какое-то напряжение на грани истерики.