После нас - хоть потом   ::   Лукин Евгений

Очень уж ему хотелось посмотреть из астрала, как солнце русской поэзии будет приставлять пистолет ко лбу этой тётки, однако, зная не понаслышке вздорный и упрямый норов Ефрема, перечить не стал. Бесполезно.

Фантому дали установку - и страшный призрак исчез.

Некоторое время Портнягин стоял неподвижно, склонив ухо к плечу. В такой позе обычно прислушиваются к скандалу за стенкой. Но физически не подслушаешь, а незаметно выйти в астрал не было возможности. Наконец смирился, махнул рукой.

- Ну и ладно! - небрежно подвёл он черту. - А то ишь чего придумала… Классика обувать! «Отворите мне темницу…»

Кудесник медленно повернул к ученику изумлённое морщинистое лицо.

- Чего-чего? - с угрозой переспросил он.

Тот растерялся.

- Н-ну… «Узник»-то как начинается? «Отворите мне темницу…»

Несколько секунд Ефрем Нехорошев молча смотрел на Глеба.

- Двоечник, - с невыносимым презрением выговорил он. - Это лермонтовский «Узник» так начинается! А у Пушкина: «Сижу за решёткой в темнице сырой…»

Портнягин обомлел.

- Погоди, погоди… - забормотал он, словно бы в забытьи. - «Сижу за решё…» «Отворите мне…» Ёлкин пень! Вернуть нельзя?

- Нет, - безжалостно отрубил колдун.

- Слушай! - со страхом выдохнул Глеб.